Исток (2006)

Такео, слесарь с завода «Каваниси», в перерывах копался в груде списанных деталей за цехом №3. Там он наткнулся на проржавевший котел паровоза 1940-х, заваленный обрезками труб. «Еще неделя — и его бы отправили на переплавку», — бормотал он, вытирая с виска машинное масло. В тот же вечер в крохотной квартире с треснувшим окном Макико, его соседка, разбавляла акрил дешевым растворителем. Ее эскизы — серые корпуса цехов, лужи солярки — валялись на подоконнике. «Опять твой металлолом важнее ужина?» — спросила она, замечая сажу на его рукаве. «Это не лом, — он достал из кармана шестеренку с маркировкой «Nippon Sharyo». — Здесь история. Ты чувствуешь?»

Через месяц Такео тайком восстанавливал паровоз в заброшенном депо, украшая кабину старыми семафорными фонарями. Макико, случайно обнаружив его, сначала рисовала лишь сломанные клапаны и грязь. Но однажды изобразила его спину — согнутую над двигателем, с отсветом заката на потрескавшейся коже. «Зачем?» — спросил он, заметив этюд. «Потому что ты светишься, как дурацкий светофор», — фыркнула она, пряча кисть за палитру. Когда локомотив, дымя угольной сажей, протащили через промзону, дворняги лаяли на гудок, а старик-охранник с фабрики плакал, вспоминая отца-машиниста. Макико выставила картины в бывшем складе: среди ржавых бочек теперь висели полотна с алым дымом над рельсами.