Франческо, архитектор из Рима, прилетает в Стамбул после смерти дяди, оставившего ему ветхое здание с куполом-луковкой. В пыльном офисе нотариуса ему вручают ключи: «*Там даже плитка сохранилась — синяя, с цветами*», — бормочет старик, разливая ракию в треснутые стаканы. На месте Франческо находит Мехмета — парня в засаленном фартуке, который чинит трубы в подсобке. «*Выглядит, будто последний раз здесь мылись при султане*», — щурится итальянец, вытирая пот со лба. Мехмет хмыкает: «*Печь-то
Эмин, худощавый инженер с хронической бессонницей, нашел в старом чемодане отца потрепанный блокнот с координатами и схемой подземных тоннелей под Стамбулом. За чашкой терпкого кофе в кафе возле Гранд-базара он показал записи Зейнеп, своей соседке-студентке, которая подрабатывала расшифровкой архивов: *«Здесь отметки про какие-то контейнеры… Отец писал, что в 90-х их команду засылали чинить коммуникации — и что-то пошло не так»*. На следующий день они спустились в заброшенную цистерну за
Гюлизар, рыжеволосая студентка из района Бейоглу, каждое утро покупает симит у уличного продавца Мехмета. Ее отец, Мурат, владелец полуразрушенной мастерской в Кадыкёй, скоропостижно умирает, оставив конверт с ключом от склада в Эюпе. В поисках наследства она сталкивается с Эмиром, молчаливым электриком в засаленной куртке, который чинит проводку у ее соседки Фатмы. «*Bu anahtar bana ait değil,* — бормочет он, разглядывая ржавый ключ, — *ama senin baban… o bana borçlu.*» В ящике старого
Знаешь, иногда жизнь преподносит такие повороты, что диву даешься. Вот представь: сентябрь 1980-го, Турция. Военный переворот, улицы в дыму, а в это самое время у молодой женщины рождается ребенок. И… она умирает. Прямо в тот момент, когда мир вокруг будто сошел с ума. Жутко, правда? А малыш Дениз остаётся с отцом, который, наверное, сам не понимал, как дальше жить. Проходит семь лет. И вот они едут куда-то в глушь, к деду, которого мальчишка в глаза не видел. Деревенский дом, пыльные дороги, а
Знаешь, как иногда в кино показывают историю, от которой сердце замирает? Вот представь: Нью-Йорк, дождь, двое случайно сталкиваются в университетской библиотеке — он, наследник состояния, весь в дорогом пальто, а она, Бахар, с книжкой по философии и взглядом, который словно видит тебя насквозь. Искра! Влюбились так, что глазами бы друг друга съели. Романтика, клятвы под луной, свадьба — ну ты поняла, классика «против всех», пока не пришлось вернуться в его родную Каппадокию. А там... Ох, эти