Лейтенант Андрей Хмара, получив тяжелую контузию в ожесточенных боях под Минском, возвращается в партизанский лагерь, где его жизнь висит на волоске. Судьба сводит его с самоотверженной врачом Антониной Ивановной, которая, рискуя своей жизнью, проводит сложную операцию, спасая Андрея. Но время неумолимо — в августе 1941 года, за помощь советскому воину, Антонину расстреливают, оставляя её сына
Козаченко, в потёртой гимнастёрке, шарит по подвалам за Сенном Рынке. Находит гильзы от «нагана» и обрывок газеты с заметкой о краже муки со склада. Рядом Громов, щурясь от дыма самокрутки, тычет пальцем в карту: «Вчера тут извозчика пристрелили. Говорят, Борзый Шурка крутился». В участке на Преображенской дежурный Семченко чистит картошку, ворчит: «Опять ваши бандиты мне ужин сорвали». Вечером
Знаешь, как это иногда бывает? Только расписались, только начали мечтать о будущем — бац, и война. Варвара с Пашкой даже толком не успели пожить вместе. Помню, как бабушка рассказывала: "Ушёл он на фронт, а она осталась с этим... Словно полжизни в один момент вырвали". И ведь не просто ждать пришлось — на заводе металлургическом вкалывала, как лошадь. Представляешь? Девчонка двадцати с
Вот, попробую передать по-человечески: Знаете, есть в этой истории что-то, от чего мурашки до сих пор. Представьте: 1941-й, лето, жара. А потом — бах! Всё рушится в один миг. Валя, эта девочка — ей бы в куклы играть, а не в дымах разрывов шариться — вместе с пацанами Гринькой и Димкой носится по крепости, будто не пули свистят, а дождь летний. Ну, вы понимаете, какие они были — настырные, как