Декабрь 1945 года. Освобожденный по решению суда антиквар Семако вновь возвращается к своим преступным делам. Бандиты бесчинствуют, распространяя хаос и насилие по городу. Однако на их пути всегда стоит бесстрашный комиссар Михай Роман, который не намерен сдавать позиции. Кровь льется рекой, и в этой жестокой борьбе гибнут близкие люди комиссара. Кажется, что насилие торжествует, и силы зла
Знаешь, я недавно пересмотрел один старый приключенческий фильм — так вот, там такие страсти кипят! Представь: середина XIX века, Европа вот-вот взорвётся революциями, а эта компания подпольщиков, типа, из последних сил цепляется за своё братство. Назывались пафосно — "Справедливость и братство", но по факту они больше напоминали сборище чудаков с горящими глазами. То шифры на салфетках
Представьте Румынию конца 30-х — королевство, где власть уже схватил железной рукой генерал Антонеску. А тут ещё эти легионеры из «Железной гвардии»… Ну вы знаете, такие «патриоты», которые втихаря мечтали прихватить власть, но пока довольствовались тем, что устраняли неугодных в тёмных переулках. Вот, например, в тюрьме «Верага» устроили такую кровавую бойню, что даже их сторонники аж вспотел:
Вот представь: горы, море, и наша любимая команда капитана опять в центре событий. На этот раз вляпались в историю с контрабандистами, которые торгуют чем попало — от наркоты до украденных в Румынии икон. Ну, знаешь, как всегда: где криминал, там и наши ребята! Честно, когда я смотрел, думал: ну как они выкрутятся на этот раз? Враги не лыком шиты — у Василеску, их босса, мозги явно набекрень.
Знаешь, недавно пересмотрел один старый советский детектив – так вот, там две абсолютно безумные истории про ментов. В первой вообще жестко: парни в погонах раскручивают убийство какого-то мажора-начальника из торговой конторы. Сюжет такой закрученный, что к середине я уже сам начал подозревать всех подряд – даже секретаршу с её вечным «да я чайку налью!». А вот вторая часть – это вообще шедевр!
Знаешь, бывают фильмы, после которых тишина звенит в ушах, а ты сидишь и пытаешься собрать осколки своих представлений о войне воедино. Вот эта картина — она будто камертон, который бьёт прямо по нервам. Там нет громких взрывов на каждом шагу, зато есть мальчишка, который в свои-то шестнадцать пытается втиснуться в шинель, как в чужую жизнь. И ведь понимаешь — он даже винтовку толком держать не