14 мая 2018 года обычный рейс из Чунцина в Лхасу превращается в драматическую борьбу за выживание. На высоте почти 10 километров пассажирский самолет внезапно теряет одно из ветровых стекол, что приводит к молниеносной разгерметизации кабины. В один миг спокойствие сменяется хаосом: мощный воздушный поток врывается в кокпит, едва не утягивая одного из пилотов за борт. Шум и вибрации настолько
В деревне Шуйчжоу, затерянной меж рисовых полей, 16-летняя Линь чинила прохудившуюся крышу, когда заметила в небе трещину — будто гигантский нож разрезал лазурь. Вниз полетели осколки, похожие на сине-белый фарфор. Один упал в огород старика Цзюня, бывшего гончара. «Опять эти проклятые *тяньши*», — пробормотал он, подбирая горячий обломок, оставивший ожог на ладони. Линь, спрыгнув с бамбуковой
Ли Вэй, 17 лет, втискивается в переполненный вагон пекинского метро, прижимая к груди коробку с лапшой мапо доуфу. Его велосипед с погнутым крылом ждет у станции «Гоумао», а в кармане — смятая квитанция за ремонт протекающей крыши в их пятиэтажке 80-х годов. «Снова задержался? — мать вытирает руки о фартук с пятнами от соевого соуса, — Директор звонил. Говорит, если пропустишь ещё одну
В рыбацкой деревне возле залива Чжоушань 16-летняя Чжоу Мэйлин каждое утро чинит сети с бабушкой, Ли Фэн. Запах жареной рыбы с соседнего рынка смешивается с соленым ветром. «Если не успеем к приливу, весь улов пропадет», — ворчит старуха, поправляя очки. Девушка тайком рисует в блокноте медуз и кораллы, которые видит сквозь мутное стекло лодки. После школы она забегает в портовый магазинчик к
Чжан Вэй, капитан с обветренным лицом, получил приказ переправить партию обмундирования через оккупированную японцами зону в Шаньси. Форму, сшитую из плотной синей ткани, спрятали в мешки с просом — грузовик якобы вёз продовольствие для госпиталя в Линьфэне. Перед выездом медсестра Ли Минь, её халат запачкан йодом, сунула ему сверток с картами: *«Если остановят, говоришь — рис для больных с
Ли Сяохуань, медсестра из Чунцина, обнаруживает, что её приёмный сын Дуду, которому шесть лет, до сих пор не говорит. В поликлинике, где она работает, врачи разводят руками: «Органы в порядке, может, психологическая травма?» По вечерам, разбирая чеки за коммуналку, она замечает, как Дуду рисует одни и те же круги на обоях в гостиной. Муж Чэнь Ян, водитель грузовика, предлагает «не выдумывать»: «В
Лан, серый волк с белым пятном на груди, прячется в заброшенной хижине у подножия горы Тяньму. Его отец, вожак стаи, погиб год назад — охотники подожгли логово, спалив шкуру с золотым узором. Лан выжил, вытащенный мальчишкой Хули: тот носил в кармане деревянную игрушечную лошадку, перевязанную тряпкой от ожога. "Ты же знаешь, они тебя не простят…" — бормочет Хули, передавая волку
Фань Сянь, парень с памятью о прошлой жизни в современном мире, ворочается на циновке в усадьбе семьи Фань. Он ворчит на жесткую подушку, пока служанка Сяо Юэ ставит на низкий столик чай с ароматом жасмина: «Опять не выспался? Господин Цзянь ждёт в зале для совета». Отец, Фань Цзянь, в зелёном халате с вышитыми журавлями, хмурится, глядя на карту северных границ: «Ты предложил строить каналы
В прибрежном городе Цзянъань старый мастер Ли Цзюнь внезапно умирает, оставив нефритовый амулет с трещиной ученице Сяо Мэй. Она прячет его в потайной ящик комода с резными драконами, но младший брат мастера, Цзян Фэн, врывается в мастерскую: «Где артефакт? Ты недостойна!» Сяо Мэй сбегает через крыши, задевая веревки с сушащейся рыбой, и нанимает лодочника Вэя переправиться через мутную реку