В мире, где преступление становится искусством, а расследование — игрой разума, появляется человек, способный изменить правила. Когда общество сотрясает серия загадочных убийств, правоохранительные органы оказываются в тупике. Кажется, что каждый шаг преступника продуман до мелочей, а следы, оставленные на местах преступлений, уводят в никуда. И вот, в этот хаос вступает человек, обладающий
Он растёт в окружении, где выживание — это искусство, а надежда — роскошь. Мать-одиночка старается изо всех сил, чтобы дать ему шанс на лучшее будущее, но улицы, пропитанные насилием и безысходностью, не отпускают. Его подруга ждёт ребёнка, что добавляет ещё больше давления на его юные плечи. Он мечтает о карьере, которая вырвет его из тисков бедности, но реальность постоянно ставит ему палки в
Молодой Элайджа с детства был очарован миром вина, его богатой историей и тонкими ароматами. В каждом бокале он находил не только вкусы, но и целые истории, которые ждали, чтобы их рассказали. Он мечтал стать сомелье, но его отец, владелец культового барбекю-ресторана, построенного на семейных традициях и многолетнем труде, ожидал, что сын пойдёт по его стопам и возглавит бизнес. Семейные обеды
Джейк Морган, 22 года, втирает ладонью пятно от кофе на конспекте в библиотеке колледжа Бруксвилля. Его соседка по общежитию, Лиза Торрес, находит в его тетради страницы с пометками декана Грегори Харпера, датированными 1998 годом. «Ты спёр исследование для конкурса стипендий?» — шепчет она, пока за окном грохочет грузовик с едой для столовой. Джейк, не отрываясь от ноутбука с треснувшим экраном:
Лорен Глоуз, журналистка с потёртым диктофоном Sony, приезжает в полузаброшенный посёлок возле угольной шахты в Теннесси. Она разыскивает Дэнни Карлайла, единственного выжившего после массового исчезновения учёных. В его трейлере пахнет плесенью, жужжит микрофон. Дэнни, щурясь от света лампы, роняет: *«Они думали, что могут переделать мозг… Проект «Омега» — это не про числа, а про страх»*. Позже
Дэн Бернс, седой вдовец в растянутом свитере, каждое утро начинал с кофе из треснувшей кружки и кроссвордов за кухонным столом. Его дочь Эми, пахнущая сигаретами и дешевым парфюмом, ворвалась в бруклинскую квартиру с одиннадцатилетней Сейдж, сунув девочке в руки гитару с наклейкой «Misfits»: «Пап, я через три дня вернусь. Пусть побудет тут, ок?» Сейдж, щелкая жвачкой, устроилась на выцветшем
Знаешь, есть такие фильмы, от которых сначала глаза на лоб лезут, а потом втягиваешься, как в дурной сериал? Вот представь: чудак с деньгами — тощий, как школьный скелет из кабинета биологии, — фанатеет от своего сынишки. Ну, как обычный папаша, только… с хобби. То вдруг кого-нибудь прикончит посреди ужина, то мечтает о том, чтобы швырнуть Землю прямиком в Солнце. Типа, семейные ценности сквозь