Два брата, Роки и Роскис, отправляются на зимние каникулы в дом своей бабушки, расположенный в крохотном, на первый взгляд, обычном городке. Однако, по мере того как они начинают обживаться, им становится ясно, что в этом месте творится нечто странное. Необъяснимые явления захватывают город: предметы начинают летать и исчезать, а привычные вещи, такие как дырки в бубликах или двери для
Главный герой, ослепленный жаждой мести за гибель своей семьи, решает взяться за правосудие собственными руками. Боль и утрата превращают его в безжалостного мстителя, готового на всё ради возмездия. Он решает примерить на себя роль супергероя, став тенью, которая наводит страх на преступников. Каждую ночь, облачённый в костюм, он выходит на улицы города, где темнота становится его союзником. Он
На тихом острове на севере Финляндии разразилась буря ужаса — ритуальное убийство подростка потрясло местных жителей. В центре подозрений оказалась Йоханна, школьная хулиганка и изгой, чьи чувства к убитому мальчику были всем известны. Островитяне, поглощенные религиозным рвением, с легкостью обвинили её, видя в этом проявление темных сил. На помощь в расследовании прибывает Улла Пенттинен,
Веса, медбрат с тёмными кругами под глазами, каждое утро заваривает горький кофе в крохотной кухне клиники на окраине Хельсинки. Его коллега Айно, всегда в накрахмаленном халате, бросает через плечо: *«Опять перепутал дозировку для 305-й? Там старик с циррозом, а не твои подопытные»*. В палате №4, где потолок протекает, Веса прячет под матрасом пациента шприц с морфином — на случай, если тот
Анна Соролайнен, учительница начальных классов, замечает синяки на спине у тихой Матильды Вайнио после урока физкультуры. Девочка роняет варежку в раздевалке, и Анна, поднимая её, видит полосы от ремня под застиранной футболкой. *«Это папа?»* — Анна наклоняется, но Матильда прижимает ранец к груди: *«Я сама упала»*. Вечером Анна пробирается через снег к дому Вайнио — покосившийся сарай с
Ээро, щурясь от февральского солнца, бросает рюкзак на парту возле окна. За стеклом — сплошная белизна: снег на стадионе, заледеневшие сосны. Лина, одноклассница в свитере с оленями, тычет пальцем в его конспект: *«Ты опять перепутал даты Зимней войны — тут 1939, а не 1941»*. На перемене жуют pulla с корицей, пока Юха из кабинета химии рассказывает, как вчера провалился сквозь лёд озера Пяйянне,
Ээро, дровосек из деревни под Лаппеенрантой, каждое утро затачивал топор с обмотанной изолентой рукоятью, пока его сестра Лийса разогревала остатки карельского пирога. В лесу за озером Саймаа он наткнулся на метки красной краской на соснах — знак лесорубов из Гамбурга, которые неделями вырубали участки под видом «санитарной очистки». «Ты же видел их машины у реки?» — спросил Хендрик, голландец в
Ээро тащит треснувший чемодан с балконa третьего этажа, пока Лиина перекладывает грязные чашки в раковине. Их двушка в районе Вантаа пахнет плесенью от протекающей трубы, которую Юкка, старший брат, обещал починить еще зимой. «Сколько можно спать на матрасе у окна?» — Лиина стучит кулаком по счетчику за электричество, пока Ээро молча режет колбасу на обрезке ДСП. По вечерам они крадут wi-fi у
Знаешь, такая история — вроде про обычных людей, а цепляет до мурашек. Представляешь? Илона, эта женщина, которая годами вертелась как белка в колесе в отеле «Дубровник» — и тут раз! Увольнение. А следом — её муж, трамвайщик, тоже остаётся без работы. Вот так поворот: оба на мели, будто жизнь специально ополчилась. Честно, аж сердце сжимается — как они, наверное, метались сначала. То ли злиться,
Знаешь, есть такой фильм про ту самую зимнюю войну 39-го — тот, где финны против всех шансов держались в ледяном аду. Представь: мороз под -40, снега по пояс, а они вгрызаются в эти промёрзшие окопы линии Маннергейма, как волки в стаю. Не армия, а горстка ребят, у которых за спиной — болота да скалы, а впереди — танки и бесконечные цепи красноармейцев. Меня всегда поражало — как они вообще не