Макс — обычный мальчик с необычайной мечтой о супергерое. Однажды, его жизнь круто меняется, когда он находит банку загадочных нано-красок. Решив воплотить свои фантазии в жизнь, Макс создает граффити, которое неожиданно оживает. Так появляется Фокстер — удивительная собака-супергерой с уникальными способностями. Вместе с новым другом Макс отправляется в захватывающее приключение, полное
Настя, 17 лет, из киевской хрущёвки на Бориспольской, роется в рюкзаке брата своей подруги Иры. Саша исчез три дня назад, оставив на кухне недоеденную паляницу и раскрытый дневник с каракулями: «Ти знаєш, хто ти?» на последней странице. Ира, грызя ноготь, бормочет: «Він тоді з автостанції дзвонив, казав — перепрошую за все». За окном грохочет трамвай №8, а в подъезде пахнет жареными семечками —
Оксана, 34 года, раскладывала консервы в шкафу бабушки Нины из квартиры на улице Гоголя, 15. В комнате пахло камфорным маслом и старыми книгами. «Опять колени?» — спросила она, поправляя выцветшую скатерть с вышитыми петухами. Бабушка махнула рукой: «Сын из Дрездена пришлет лекарства». Оксана молча доедала холодный борщ, глядя на трещину в потолке — та напоминала очертания Карпат. Завтра нужно
Оля засунула аптечный чек под стопку старых журналов на кухне, когда услышала скрип входной двери. Максим, в рубашке с расстегнутым воротом, рылся в бардаке возле вешалки, роняя на пол ключи и рекламные листовки. «Опять забыл, куда их запихнул?» — бросила она, вытирая руки о полотенце с выцветшим узором. Он промычал что-то про встречу с клиентами у фонтана на Контрактовой площади, но глаза бегали
Остап, вернувшись из Киева в родное село Заросляк, заметил, что колодец во дворе бабушкиной хаты почти пуст. В місцевій церкві святой Параскевы старухи шептались про прокляття, а Марьяна, вчителька з сосіднього дома, показала ему засохлі грядки з помидорами: «Раніше дощі ліли як з відра, а тепер земля тріскається, наче пісок». Вони нашли старого пасічника Івана, який водив их до лісу, де раніше
Нико, коренастый грузин с шрамом над бровью, торговал на барахолке в Тбилиси старыми иконами. Его напарник Леван, вечно жующий церхелу, сторожил ящик с «особым» товаром за ларьком — туда прятали серебряные кресты XVIII века, обёрнутые в газету «Коммунист». «Слушай, завтра украинцы ждут партию у метро Руставели, — бормотал Нико, разглядывая треснувшую икону Богородицы. — Если опоздаем — кинут, как
Вот, представляешь, жила-была женщина — прокурор, железная леди на работе, а дома — тихоня, будто тень. Пять лет назад потеряла мужа, и с тех пор жизнь как будто застыла. Вроде и двигается, но... пусто. А потом началось такое! Возвращается она как-то с работы, смотрит — ваза с цветами, которую утром до краёв водой наполнила, почти сухая. «Что за ерунда? — думает. — Может, забыла?» Долила, а