Орхан, талантливый писатель, в прошлом пережил личную трагедию, которая заставила его покинуть родной город и утратить творческий дар. Годы, проведенные вдали от родины, не принесли ему покоя — воспоминания о прошлом продолжали терзать его душу. Спустя двадцать лет издатель предлагает Орхану вернуться в город, чтобы помочь знаменитому режиссёру Денизу с написанием автобиографии. Колеблясь между
История трёх сестёр — это история глубоких уз, которые связывали их с детства, и преград, угрожающих разорвать эти нити. Туркан, старшая из сестёр, всегда казалась опорой семьи, но её свадьба становится переломным моментом. С этого момента их дом больше не такой уютный и безмятежный, как прежде. В отношениях появляются трения, и над семьёй сгущаются тучи. Каждая из сестёр по-своему переживает
Эмир, 19 лет, с утра ковырялся в двигателе самодельной ракеты, собранной из старых автомобильных запчастей в гараже на окраине Стамбула. Его сестра Лейла, 17, ворчала, разливая чай в треснутые стаканы: «Опять весь пол в масле — отец придет, устроит скандал». Вместо ответа он бросил ей схему с расчётами, где между цифрами мелькали детские рисунки Луны. Их сосед Хакан, инженер-неудачник, принёс
Дениз, рыжеволосая студентка-историк, копается в архивах стамбульской библиотеки. Ее пальцы задевают потрепанный переплет дневника 1923 года: *«Эйюп, четверг. Если они найдут карту, моя семья не выживет»*. На обороте — рисунок купола с трещиной, похожий на мечеть возле ее дома. В кафе «Сахаф» она сталкивается с Эмиром, парнем в потертой кожаной куртке, который выхватывает листок из ее рук:
Эмир, инженер с облупившейся краской на часах, каждое утро толкается в метро до Маслака, проверяя чертежи моста через Босфор. Его соседка Айше, пахнущая кофе и масляной краской, работает официанткой в кафе у пристани Кадыкёй. «Снова забыл выключить плиту?» — бросает она, когда дым из его окна смешивается с запахом жареных каштанов с улицы. По вечерам они сидят на ржавой скамейке у парома, делятся
Эмир, 19 лет, в потёртой кожаной куртке, тащит коробку с автозапчастями через узкие улочки Бейоглу. На углу Хастанесар cтоит Лейла, 20, в синем платке и с потрёпанным учебником по архитектуре под мышкой. Их локти сталкиваются возле лотка с симитами. «Ты опять перегрузила сумку?» — хрипит он, подбирая её рассыпавшиеся карандаши. «А ты всегда так пристально смотришь на чужие учебники?» — бросает
Эмир, худой парень в потертой кожаной куртке, каждое утро пробирался через шумный базар Кадыкёя, чтобы успеть на паром до Эминёню. Его сестра Лейла, в платке с вышитыми тюльпанами, торговала на пристани самодельными браслетами из стеклянных бусин. «Опять не спал?» — бросала она, замечая синяки под его глазами. Он отмахивался, пряча под скамейкой потрепанный блокнот с набросками кораблей. В
Эмир, худой парень в потёртой кожаной куртке, каждое утро покупает симит у продавца с тележкой возле пристани Кадыкёй. Он шепчет слова на ухо старую кассету с записями голоса отца, погибшего на рыболовном судне: *"Не дай памяти стать волнами, что стирают берега"*. В переулке за рынком он сталкивается с Лейлой — она роняет папку с чертежами мостов, ее руки пахнут масляной краской и
Знаешь, я недавно посмотрел сериал про того самого Мехмета Фатиха — того османского правителя, про которого в учебниках пишут как про гения стратегии. И, честно, он меня подколол! Раньше думал: ну, завоеватель, ну, Константинополь взял… ан нет! Оказалось, парень был настоящим революционером своего времени. Представь: вокруг одни заговоры, братцы ножи в спину ищут, а он не просто трон удержал —