Кирилл, 17 лет, в рваной куртке и с плеером, каждое утро проклинал маршрутку до института на Васильевском. Возле Смоленки на него налетела Лиза — рыжая с синими прядями, толкнула коробку краски в руки: *"Ты опять в наушниках? Там же… за углом, в подворотне — видела, как стены шевелятся?"*. Ночью они вернулись с баллончиками. Граффити кита, которое Лиза начала неделю назад, теперь покрывало всю стену — плавники уходили в трещины бетона, словно втягивались обратно. Кирилл наступил на
В старом районе Ужупис, Вильнюс, 17-летний Исаак подметает полы в антикварной лавке отца, Арвидаса. Воздух пахнет плесенью и воском от свечей, которые Арвидас зажигает каждый вечер у иконы Святого Казимира. "Опять не запер погреб", — бросает отец, разбирая груду дореволюционных карт. Исаак находит за ящиком с советскими медалями потрёпанный дневник в кожаном переплёте — на первой странице имя «Витаутас», 1941 год. Лайма, соседка с третьего этажа, замечает дрожь в его руках, когда он
В Вильнюсе, на улице Пилес, Юстас копался в архивах бывшего КГБ, отыскав папку с пометкой "Операция 'Медуза'". Его сестра, Лайма, работала в кафе "Džiugas", где под прилавком хранила старую карту с отметками у границы с Беларусью. "Опять дождь. Всё промокло", — ворчал он, вытирая грязь с фотографии 1987 года, где их отец стоял рядом с латвийским пограничником. В Риге, у ржавого причала Складского района, Марите чинила сети, когда к ней подошел незнакомец
Знаешь, иногда самые неожиданные моменты случаются глубокой ночью. Вот как в этом фильме — двое парней и девушка, которые вроде бы из разных вселенных, но случайно скрестили пути в четыре утра. Город спит, а они кружат на машине по пустым проспектам, будто пытаются убежать от чего-то… или, может, найти. Мне вот кажется, там не просто дорога их свела. Чувствуешь, да? Типа, когда темнота за стеклом стирает границы, и ты вдруг начинаешь болтать с незнакомцами как с давними друзьями. То ли от