Когда молодая и амбициозная Роксана решает оставить шумный мегаполис и переехать к своему дяде и тете в тихий загородный дом, она надеется найти спокойствие и начать новую жизнь. Но её надежды на тихое семейное счастье быстро рушатся, когда она начинает замечать странные и тревожные детали в поведении своих кузенов. Вскоре прошлое, наполненное ужасающими тайнами и мрачными воспоминаниями, начинает всплывать на поверхность, как темные тени, пробуждаясь от долгого сна. Семейные узы, казавшиеся
Мелинда приезжает в Харбор-Крик на похороны отца, но сразу замечает, что в портовом городе что-то не так. В доме детства пахнет плесенью и рыбьим жиром из консервной фабрики через дорогу. Брат Дерек, теперь толстый и обветренный, вываливает перед ней папку с долгами: «Папа заложил дом под три кредита, — говорит он, разминая сигарету в пепельнице. — Придётся продать лодку и ту аляповатую вазу бабки». Мелинда находит в гараже коробку со своими подростковыми дневниками, а под ними — конверты с
Клара, 28 лет, бармен из Чикаго, замечает Джейкоба, архитектора с очками в роговой оправе, который три вечера подряд заказывает бурбон со льдом. «Вы хотели *Maker’s Mark*, но произносите это как новичок», — усмехается она, вытирая стойку тряпкой с запахом цитрусового средства. Он краснеет, поправляя галстук с пятном кофе, и признаётся, что пришёл сюда только из-за её смеха, услышанного через открытое окно. Тем временем соседка Клары, Люсида, 72 года, оставляет на её двери записки с рецептами
Лейла Мерсер, 23 года, возвращается в родной Нью-Брайтон после пяти лет отсутствия — городок все тот же: выцветшие вывески кафе "Серая Сова", треснувший тротуар у старой библиотеки. Она прячет под кроватью сумку с чужими документами и пачкой стодолларовых купюр, пока ее младший брат Джек, 19, в гараже за углом ковыряется в подержанном Ford Focus. "Ты уверена, что это не навлечет беду?" — бросает он, вытирая руки об промасленную тряпку. Лейла молчит, перебирая старые
В Бруклине, на углу 5-й авеню, Эмили, 27 лет, перебирает стопки потрёпанных книг в магазине «Коричневый переплёт». Запах старой бумаги смешивается с ароматом кофе из соседней закусочной. В дверь входит её брат Джек, в армейской куртке, с рюкзаком, заляпанным грязью. «Ты же обещал позвонить из Техаса», — бросает Эмили, не отрываясь от полки. Он пожимает плечами: «Там не до звонков». Тем временем в парке Проспект-Хайтс Карлос, бармен из «Лунного койота», чинит треснувшую вывеску. Заметив Лину,
Лиам, бывший инженер-эколог, копается в архивах заброшенного сталелитейного завода под Питтсбургом, обнаруживая пачку писем 1983 года, адресованных несуществующему сотруднику. В кармане рваной куртки, найденной в подсобке, он находит замызганный блокнот с геометрическими символами — позже Дарси, его соседка-студентка, сопоставляет их с ритуалами местной секты, распавшейся после пожара в 1987-м. «Эти углы… они как в чертежах вентиляции третьего цеха», — бормочет Лиам, сравнивая схемы при свете