Ли Чэн, парень в засаленном фартуке, каждое утро замешивает тесто в пекарне на углу улицы Хуанцюань. Его соседка Сяо Мэй, с синими прядями в волосах, таскает за ним блокнот с эскизами монстров-оборотней. «Твои булочки пахнут тоской, — говорит она, ковыряя лопнувшую резинку на кроссовке. — Добавь красный перец или смени музыку». По вечерам он находит в холодильнике её забытые ланч-боксы с
Сяо Линь, 22 года, каждое утро открывала ставни чайной лавки своей бабушки на узкой улочке Чжоучжуана. Запах жасминового чая смешивался с ароматом масла из соседней мастерской *баоцзы*, где Цзин, ее соседка детства, замешивала тесто, посыпая мукой синий фартук. «Опять дождь портит вывеску», — бормотала Линь, вытирая тряпкой треснувшую табличку с иероглифом «Чай». По четвергам к ним заглядывала
Линь Чэн, бывший кузнец из деревни Циньшуй, тащит за собой мешок с обугленными обломками семейного меча. Его пальцы в шрамах от попыток переплавить металл в печи, которую бросил разоренный отец. В трактире у горного перевала Лунцюань он сталкивается с Сяо Мэй – девушкой в потрепанном плаще, растирающей руки над жаровней. "Тыкни монету, покажу, где искать голубой огонь для стали", –
Гуань Хунъу, детектив с пятном соевого соуса на воротнике рубашки, копался в архивах участка города Хуанью. В ящике стола — пачка дешёвых сигарет, фото пропавшей студентки Ван Сяомэн и смятый лист с цифрами: 1997, 2007, 2017. На автостоянке за зданием нашли её окровавленный брелок в форме кролика. «Дождь шёл три дня. Следы смыло», — бормотал он, перебирая записи камер наблюдения. В кафе через
Линь Хуэй застряла в лифте общежития №4 на седьмом этаже — механизм скрипел, как старый радиоприемник. В кармане джинсов замигал телефон: *«Цзя И зовет в 312-ю. Принеси уксус, лапша безвкусная»*. В комнате, пропахшей жареным тофу и сыростью от мокрых зонтов, Вэй Мин разливал пиво в пластиковые стаканы. «Правда или вызов?» — Цзя И бросила на стол потрепанную колоду карт с иероглифами. Линь Хуэй
Чжан Чжэнь, переехав из Шанхая в захолустный городок Цзянъань, впервые заходит в класс с облупившейся зеленой дверью. Парты здесь деревянные, с выцарапанными иероглифами, а вместо кондиционера — сквозняк из треснувшего окна. Линь И, девочка в поношенной школьной форме, тычет пальцем в его пустую тетрадь: *«Географию сдавать через неделю, а ты даже контурные карты не открыл»*. После уроков она