В центре города происходит загадочное убийство, которое потрясает всех до глубины души. Единственная улика — маленький кусочек красной ткани, найденный на месте преступления. Двое подозреваемых, как две капли воды, оказываются под пристальным вниманием полиции. Времени у следователей катастрофически мало — всего 48 часов, чтобы распутать этот клубок лжи и интриг. Каждая секунда на счету, и
Раджеш Шарма, владелец текстильной фабрики в Мумбаи, спорит с младшим братом Викрамом из-за кредитов. Викрам тайно продал часть оборудования, чтобы оплатить долги в кабаре «Золотой павлин»: «Ты думаешь, я не видел твоих чеков? — бросает Раджеш, размахивая бумагами перед лицом брата. — Здесь пахнет предательством, а не краской для ткани». Тем временем жена Раджеша, Аарти, пытается уладить конфликт
В переулках Мумбаи, заваленных пластиковыми стаканчиками от чая *масала*, 18-летняя Анира Шетти находит в рюкзаке брата-студента потрёпанный блокнот с координатами порта Нава-Шева. «*Зачем Радживу схемы грузовых контейнеров?*» — царапает она карандашом на полях учебника по химии, пока авторикша везёт её через мост Бандра-Ворли. На следующий день её соседка по общежитию, Пуджа в розовом сари с
Радж копался в старом сундуке под лестницей, когда нашел потрескавшуюся фотографию отца в полицейской форме. Рядом валялся конверт с печатью из Аллахабада — внутри письмо на хинди: *«Если ты это читаешь, я не смог их остановить»*. Сестра Мира, протирая полки в лавке специй, усмехнулась: «Опять прошлое копаешь? Мама говорила — не лезь». Но на следующий день к ним ворвались двое в черном,
Никита Рой, 28 лет, живет в хрущевке на окраине Колкаты. Каждое утро она варит крепкий чай с кардамоном, включает ноутбук с потрескавшимся корпусом и отвечает на вопросы в блоге «Любовь без фальши». Ее клиентка Мэгхна, студентка из Дели, пишет: «Он целуется, как ленивец, но у него есть мотоцикл». Никита печатает: «Попроси его научить тебя ездить. Если откажется — следующий». В это время ее сосед
Рави, 22-летний парень из переулков Старого Дели, подрабатывает ремонтом мопедов в гараже отца. Каждое утро он покупает *чапати* у уличного продавца Гопала, который ворчит: «Опять без сдачи? Считай, в долг!» На свалке запчастей Рави натыкается на потрёпанный дневник с фото Миры — девушки в форме медсестры из Мумбаи. Через неделю он видит её вживую: она помогает старику с гипертонией возле аптеки
Сайладжа, в потёртом сари цвета индиго, каждый день к пяти утра мела ступеньки особняка Шарма в переулке Колабы. Ишани, в шелковом халате, спускалась к завтраку, тыкала пальцем в пятно на мраморном столе: «Опять *кофе* пролила? Или это пот с твоего лба?» — «Прости, мемсахиб, сотру», — бормотала Сайладжа, вытирая тряпкой разводы, пока на кухне подгорал *паратха* для её младшего брата. По вечерам,
Знаешь, иногда фильмы как острая приправа — вроде и жжёт до слёз, но оторваться не можешь. Вот смотрю я эту историю про двух братьев-поваров, и к середине уже чувствую, как горло сжимает — то ли от перца чили, который они в кадре килограммами крошат, то ли от накала страстей. Там же не просто кухонные разборки — это тебе и старые обиды, и предательство, и кадр, где главгерой в ярости швыряет в
Представь парня, который вечно витает в облаках — да это же Рам! Отец с ума сходит: ну как заставить этого беспечного сорванца взяться за ум? Все попытки — впустую. И тогда папаша придумывает гениальный (ну, как ему кажется) план: "Сынок, поедешь в Париж, наш филиал открывать!". Ага, щас. На самом деле — втюхать его на винодельню к другу, да так, чтобы обратный билет
Вот, представляешь, жил-был в Анакапалли парень Сину — этакий сорвиголова с огнем в глазах. Учебу забросил, пару курсов провалил, вот отец и взъелся: «Жениться? Да пока диплома не получишь, даже не мечтай!» Пришлось нашему герою махнуть в Хайдарабад — мол, возьму штурмом этот проклятый колледж. А там… Там всё и завертелось. Случайно наткнулся в коридоре на Шрути — и будто током ударило.