Такуми, 17 лет, каждое утро покупает *анпан* в лавке у станции Сибуя. Его соседка Аяме, в очках с толстой оправой, нашла в коробке с дедовскими вещами потрескавшийся свиток с надписью «Митико». Вечером, на крыше заброшенного склада, они разворачивают его — внутри выпадает серебряный ключ с гравировкой в виде хризантемы. «Смотри, тут координаты… как будто адрес в районе Асакуса», — Аяме тычет
Такуми приезжает из Токио в родной портовый городок, получив смс от матери: «Сёта опять разбил холодильник». Старший брат, всегда тихий работник рыбного рынка, теперь часами сидит на причале, бросая в воду консервы с сайрой. «Они просят освободить их», — бормочет он, когда Такуми пытается увести его домой. В комнате Сёты пахнет йодом и старыми газетами — на стене висит карта морских течений,
Аоба Судзукадзэ, вчерашняя выпускница, в первый же день на Eagle Jump запуталась в коридорах офиса — везде гирлянды из проводов, мониторы с полуготовыми 3D-моделями, а на кухне завалялась коробка пончиков с надкусанной вишней. Юна, рыжая коллега из отдела фонов, тыкает в её монитор карандашом: *«Здесь тени не по ТЗ. Хошимия-сан опять взвоет, если не переправишь до обеда»*. В углу Рин, не
Юки, 28 лет, с утра до вечера перебирает книги в маленьком магазинчике возле станции Киото. Очки постоянно сползают на кончик носа, а под пальцами остаются следы от пыльных обложек. Однажды в дождь заходит Такуми, художник с выгоревшими на рубашке пятнами краски. «Ищу книгу про васи-э, — говорит он, стряхивая капли с зонта. — В детстве мама учила, но техника забылась». Юки молча ведет его к