Каир, 1919 год. Город охвачен хаосом: Первая мировая война унесла жизни множества египетских солдат, испанский грипп прокатился волной, оставив страну в опустошении, а националистические лидеры депортированы на фоне массовых протестов. В это время Абдель Кадер, известный как Джинн, аполитичный наркоторговец, продолжает свои сделки с колонизаторами, несмотря на беспорядки. Однако, когда анархия
Амира, реставратор с облупленными ногтями от лака «ханаанский пурпур», копошится в подсобке Каирского музея. На столе — фрагмент папируса с иероглифами, похожими на трещины. «Опять подделка?» — бросает Карим, разносчик чая с шрамами от ожогов на левой руке. Его голос хрипит, будто в горле застрял песок Ливийской пустыни. В кармане халата он прячет фотографию амулета с глазами Гора — тот же
Амир, сын каирского торговца коврами, находит в старом сундуке отца обломок фаянсового амулета с изображением слона. Он уговаривает соседку Лейлу, студентку-археолога, помочь расшифровать символы: "Посмотри, тут иероглифы смешались с греческими буквами – как в квартале Ком-эль-Декка", – проводит она пальцем по трещине. Они отправляются в Александрию, где в подвале библиотеки с липкими
Нура, 17 лет, переезжает из сине-белых улочек Сиди-Бу-Саида в Тунисе к матери в Брюссель после развода родителей. Её отец, Халид, реставратор керамики, перед отъездом суёт в руку потёртый компас с гравировкой «Аль-Андалус»: «Твоя бабка находила с ним общий язык с джиннами. Может, и тебе пригодится». В Брюсселе, разбирая коробки в квартире над кондитерской *Désiré*, Нура находит письма 1940-х