В Италии XVI века, Рим пал под натиском австрийцев, превративших его в руины. В этой хаотичной атмосфере талантливый художник Габриэлле оказывается в рабстве у австрийского солдата, который забирает его возлюбленную в наложницы. Габриэлле, лишенный свободы и достоинства, сталкивается с внутренней борьбой, пытаясь сохранить остатки своего творческого духа. Вскоре его возлюбленная, не в силах
Сандокан, загорелый пират в выцветшей красной повязке, возвращается в бухту Лабуан после пяти лет скитаний. На причале его встречает Янес, португалец с табачной трубкой в зубах: «Думал, твою бороду крабы съели». В ржавом складе за рынком, пахнущем солью и нефтью, они копят оружие — ящики с бельгийскими винтовками прячут под мешками риса. Ночью Сандокан пробирается в деревню к старику Махмуду, чья
В Риме Октавиан, худощавый и с холодным взглядом, разбирает донесения о кораблях Марка Антония у берегов Греции. Его сестра Октавия, пряча кольцо с выцарапанным именем *Antonius*, умоляет: «Ты разобьешь флот, но что останется мне?» В Александрии Антоний пьет вино с медом, а Клеопатра, обмахиваясь опахалом из павлиньих перьев, шепчет: «Римляне назовут тебя рабом египтянки... а ты им станешь».
Знаешь, есть такая история про врача – ну просто гений в своем деле, но, как водится, начальство решило его подставить. Ну ты понял: классическая «опала», ложные обвинения в ошибке, а потом – бац! – отправляют руководить дышащим на ладан родильным отделением. Типа, «разбирайся с этим бардаком, раз такой умный». Но парень-то не сдался, понимаешь? Взял этот унылый корпус, забитый разочарованными
Знаешь, представляешь, есть такой тип — ну вот совсем оторва́! Ленивый, жадный, вечно нытик, который хочет всё на блюдечке. И ладно бы просто сидел на диване, да пил пиво, но нет — из-за таких, как он, весь мировой баланс добра катится в тартарары! Санта, видимо, совсем припёрло — он ж не дурак, понимает, что если этот Акилле и дальше будет кошмарить вселенную, Рождество накроется пряничным
Знаешь, я тут на днях пересмотрел одну историю, которая меня буквально приковала к дивану. Речь о той самой женщине, которую называют покровительницей безнадёжных дел — да-да, про Риту из Кашии. Честно, раньше я думал, что все эти жития святых — скучная обязаловка для воскресной школы. Но тут... что-то щёлкнуло. Представь: обычная жена, мать, а потом бац — война уносит мужа, дети гибнут от чумы.
Вот, попробую передать эту историю так, будто рассказываю другу за чашкой кофе. Представь: девяностый год нашей эры, Рим — а там император Домициан совсем с катушек слетел. Вообрази — объявил себя живым богом и требует поклонения! А тех, кто не гнётся, особенно христиан, сразу в опалу. Жесть, да? А на острове Патмос, в глухой ссылке, под чужим именем томится старый Иоанн — тот самый, кто лично