Эмир, 27 лет, таскает ящики с анчоусами на рыбном рынке в квартале Кумпкапы. Каждое утро он слышит крики торговцев: *"Свежий палтус, два лиры за кило!"*, пока чистит кальмаров для своего отца, Джевдета, у которого отказали почки. Дома, в квартире с облупленными обоями, мать Зейнеп стирает бинты в тазу с холодной водой. *"Опять селедку за копейки отдал?"* — хрипит Джевдет,
Лейла, 28 лет, с утра до вечера месит тесто в пекарне «Гюнеш» на окраине Стамбула. Её пальцы в муке, а в ушах — крики продавцов с соседнего рыбного рынка. В четверг, после смены, она застает Эмира, своего парня, в парке Эмирган с девушкой в синей кофте. «Это сестра коллеги», — бормочет он, пряча телефон. Лейла молча забирает свой старый зонт с ручкой в виде лебедя, оставленный в его машине. По
Элиф, 28 лет, работает ассистентом в свадебном агентстве "Назлы Инджи" в старом районе Стамбула. Каждый четверг она забегает в кофейню у мечети Рустем-паши, заказывает турецкий кофе с кардамоном и проверяет списки гостей на телефоне. «Опять Лейла из бухгалтерии забыла подтвердить доставку шампанского, — бормочет она, царапая каблуком трещину на плитке. — Если не привезут к пятнице,
Кемаль, инженер с потрепанным портфелем, каждый день покупал симит у продавца возле парка Гюльхане. В дождливый четверг он столкнулся с Элиф в кафе "Мейхан" — она поправляла платок на голове, а на столе перед ней дымился стаканчик салепа. «Ты все еще рисуешь эти свои дурацкие комиксы?» — спросила она, пряча под стул мокрый зонт-трость. Они говорили о разводе ее мужа, владельца
Али, с запахом рыбы на потёртой куртке, торгуется с поставщиком на стамбульском рынке возле Галатского моста. "Три лиры за кило, иначе мои дети завтра без ужина", — бросает он, вытирая руки о фартук. Мехмет в мятом пиджаке наблюдает за ним из-за прилавка с дешёвыми часами, потом подходит: "Слушай, у меня есть схема — золото. Но нужен человек, который не блефует при виде
В деревне Чамлыджа Фатма, 32 года, каждое утро начинала с того, что доила коз, пока её муж Хасан, пахнущий табаком и ракией, кричал из-за стола: "Хлеб черствеет, а ты всё копаешься!" Однажды, после того как он разбил глиняный кувшин об стену, она собрала чемодан, положив внутрь вышитый платок матери и фотографию сестры, и уехала на автобусе в Стамбул. Билетёр, щелкая семечки, пробурчал: