В жизнь столичного айтишника Кости неожиданно ворвались дальние родственники — семья Шмаковых, с которыми он не виделся больше двадцати лет и все это время не поддерживал никакой связи. Шмаковы приехали с Урала, мечтая поучаствовать в телешоу о талантах, но их планы рухнули, когда прямо на вокзале они лишились денег и документов. Оказавшись в сложной ситуации, семья обратилась к Косте за помощью.
Лиза, в рваном ватнике и кирзовых сапогах, тащит охапку дров к избушке на краю Заозёрного. Дед Степан, сидя на крыльце с потрёпанной гармонью, бурчит: «Опоздала, сам печь топил». В тот же день в деревне появляется Антон — в городской куртке с капюшоном, с фотокамерой через плечо. Он снимает покосившийся колодец, пока местные мужики в гараже из консервной банки варят самогон. «Ты бы лучше деда
Сергей, бывший сапёр с шрамом через левую бровь, копался в гараже под Выборгом, разбирая коробки после смерти отца. Среди старых ключей и фотографий 80-х наткнулся на потрёпанный блокнот с пометкой «К-8» и детскими рисунками ящериц. Вечером, заваривая «Бессмертник», дочь Аня, щурясь через дырку в наклейке на ноутбуке, спросила: «Это правда, дед работал с ядерными грибами?» В блокноте нашли схему
В спальном районе под Новосибирском Дмитрий, слесарь с завода «Сибирьмаш», находит в цеху ржавый крест с выгравированным словом «Анфим». Следующей ночью, пока он чинил сломавшийся пресс, из динамиков радио полились церковные песнопения. «Ты слышал?» — спросил Артём, напарник, закуривая у открытого окна. Дмитрий молча ткнул пальцем в угол — там, между ящиками с болтами, мелькнула тень в рваном
Кирилл, 24 года, в ржавой куртке и с винтовкой в чехле, шагает через промзону Екатеринбурга. Снег хрустит под ботинками, а на лавочке у гаража он находит гильзу с царапиной в виде трезубца — такую же, как в день гибели Дениса. «Опять эти метки… Ты предупреждал, а я не поверил», — бормочет он, разглядывая фотографию друга в потёртом кошельке. В подвале бара «Ураган», где пахнет перегоревшим маслом
Знаешь, сюжет вроде простой — парень рвётся к славе, готовый на любые жертвы. Но вот что цепляет: ты сначала думаешь, мол, обычная история про амбиции, да? Ан нет! Тут всё как в жизни — чем круче мечтаешь взлететь, тем болезненнее падать. Ему всего 22, а уже как будто прожил три жизни, и каждая оставляет синяки на душе. Меня до сих пор мурашки от одной сцены — когда он, такой самоуверенный, вдруг