Франция, 1980-е. На тихой дороге у реки происходят нападения на женщин, бросая тень страха на местные общины. Улики редки, преступления остаются нераскрытыми, а воспоминания жертв пропитаны болью и ужасом. Люди постепенно привыкают к затишью, надеясь, что зло ушло навсегда. Десять лет спустя молодая судья с несгибаемым чувством справедливости получает материалы старых дел. Обычные на первый
В прибрежном городке Сен-Мало 29-летняя Леа Дюбуа, морской биолог с облупившимся лаком на ногтях, обнаруживает в пробах воды аномальные колонии водорослей, светящихся в темноте. Ее брат-рыбак Антуан, пахнущий селедкой и солью, жалуется за рюмкой кальвадоса: «Сети рвутся, как бумага. Это не просто цветение — они словно жрут все на пути». Леа находит в водорослях следы синтетических ферментов, а
Элен, 34 года, работает в булочной на Рю-де-ла-Помп. Каждое утро она режет багеты тупым ножом, а хозяин Жан-Клод ворчит: «Клиенты ждут, а ты как улитка в масле». Ее брат Люк, бывший механик, чинит старый Peugeot 205 в гараже за домом — соседи жалуются на масляные пятна под их окнами. В четверг вечером Элен находит в ящике для столовых приборов конверт с долгами матери — 12 000 евро. «Ты вообще
В парижском районе Бельвиль Лина, 27 лет, разбирает грязное белье в прачечной с желтыми стенами, пахнущей порошком *Ariel*. Ее сосед Марк, бармен с татуировкой ящерицы на шее, забегает между сменами, чтобы отдать забытые клиентами мелочи: зажигалку с логотипом кафе *Le Tigre*, смятый чек. "Сигареты не находил?" — спрашивает Лина, протирая руки о фартук. "Бросил. Опять", —
Элен, 35 лет, пекарня на улице Монтень в Марселе. Утром замешивает тесто, пачкает фартук мукой. Дочь Лиза, 12, в школьной форме с зеленым галстуком, роется в коробке на чердаке. Находит потрепанный дневник с вырезкой из газеты 2009 года: «Новорожденная украдена из клиники Сен-Луи». На обороте фото — женщина в платье в горох, лицо похоже на Лизу. «Мама, это ты?» — «Отдай!» — Элен хватает дневник,
Элен Дюваль, хозяйка крохотной цветочной лавки на rue Mouffetard, каждое утро начинала с полива герань в треснувшем горшке у входа. Её дочь Камилла, химик в парфюмерной лаборатории Givaudan, случайно нашла в подсобке конверт 1943 года с письмами от бабушки-сопротивленки: «Если погибну, ищи ключ под плиткой у колодца». За обедом из лукового супа Камилла тыкала вилкой в салфетку: «Тётя Марго знает,
Летиция вечно роняет учебники на мокрый тротуар возле булочной *La Boulangerie du Soleil*, пока одноклассники вроде рыжего Гаэтана кричат: «Смотри, она снова устроила салют из твоих ручек!» Её кроссовки, перевязанные скотчем, цепляются за трещины асфальта по дороге в лицей *Jean Moulin*. Дома, в комнате с обоями в мелких розах, мать кричит снизу: «Полотенце опять в луже? Ты же затопила ванную!»
Эмили, библиотекарь с рыжими волосами, вечно перепачканными книжной пылью, нашла в подвале муниципальной библиотеки потрепанный дневник 1972 года. На обложке — пятно, похожее на вино, и инициалы «К.Д.». Её брат Люк, в синем комбинезоне с пятнами машинного масла, чинил в гараже мотоцикл «Кавасаки», когда она ворвалась с находкой. «Тут кто-то писал про подземные ходы под лесом, — тыкала она в
Мона, женщина, которой уже за 60, решила, что пора наконец-то подумать о себе. Знакомое чувство, правда? Когда хочется притормозить, выдохнуть и, может быть, хоть чуточку пожить для собственного удовольствия. Но, как это часто бывает, жизнь решила иначе. У её сына, который и без того нуждается в её помощи, вдруг появляется ребёнок. И снова все планы на паузу. Наверное, где-то глубоко внутри она