Эва Сеха

Эвелин приходит в себя в роскошном номере отеля в Лас-Вегасе. Голова раскалывается, глаза слезятся от яркого света, а на пальце поблескивает кольцо. Рядом — он. Дэвид, эпатажный рок-музыкант, чьё лицо она видела только на обложках журналов. Казалось бы, обычный 21-й день рождения превратился в событие, которого Эвелин никак не могла ожидать. Она пытается вспомнить хоть что-то о прошлой ночи, но в
Лейла копала ящик в сарае за домом, когда нашла потёртый дневник с засушенным васильком на обложке. На странице 43 мать написала: «Если читаешь это, значит, я не успела объяснить, почему спрятала семена под полом». Отец, Томас, в грязных рабочих перчатках чинил трактор в трёх метрах от неё, но на вопрос про семена лишь хрипло пробурчал: «Забей. Твоя мать всегда витала в облаках». Вечером,
В Асгарде Тор, с шрамом через левую бровь, тайком пробирается в Зал Воинов, чтобы забрать заржавевший меч отца. Локи, в зеленом плаще с обгоревшим краем, поджидает его у мраморной лестницы: *«Один запретил тебе трогать это железо. Тебе опять снится та воронка над Йотунхеймом?»* Тор молча продирается через заросли светящегося плюща за чертогами Хеймдалля, где спрятан портал в Мидгард. В кармане —
Джейк, 17 лет, чинит старый пикап в гараже на окраине Спрингфилда, когда замечает трещины в асфальте. Его сестра Лена, в рваной косухе и с сигаретой за ухом, тащит из школы младшего брата-аутиста, который рисует на подоконнике спирали гуашью. В тот же день на заброшенном шоссе №47 взрывается цистерна с химикатами — из дыма выходят четыре коня без всадников. Маркус, одноклассник Джейка, крадёт из
В прибрежном городке Сибрук обветшавший океанариум 1980-х годов становится эпицентром вспышки. Марина, морской биолог с татуировкой медузы на запястье, обнаруживает в резервуаре с акулами мутную жидкость, похожую на масло. Ее брат Джейк, местный механик, чинит сломанный насос: «Пару часов назад вода была чистой. Откуда эта дрянь?» Ночью сторож Ларри, выпивший полбутылки виски, падает в аквариум —
В старом двухэтажном доме на окраине Роквилла семья Карверов — Джон, Эмили, их дочь Лиззи (13 лет) и сын Ной (8 лет) — начинает замечать странности. Джон, ремонтируя кухонный фартук, находит за облупившейся штукатуркой детский ботинок 1930-х годов с засохшей грязью. "Смотри, пап, тут цифры на стене — как в моей тетрадке по математике", — говорит Ной, проводя пальцем по царапинам возле