Хэйли Саммер

Элла, 22 года, моет полы в пекарне *Sugar Plum* на заснеженной Мейн-стрит городка Пайнбрук. У нее треснутый телефон с чеком за аренду на экране и коробка непроданных имбирных пряников. Лиам, сын владельца местной горнолыжной базы, заходит купить кофе: «Опять в старом свитере? Бал через три дня, а ты даже билет не взяла». Элла отмахивается, пряча потертый блокнот с эскизами платьев. Вечером, разбирая посылку от покойной матери, она находит фотографию родителей на зимнем карнавале 1998 года — тот
Лиза Мерсье, аудитор из Монреаля, три дня подряд замечала одинаковую сумму — 17 450 долларов — в отчётах сети аптек «ФармаГрупп». Её сосед по кабинету, Джереми, скривился, когда она ткнула пальцем в экран: «Смотри, опять. Как будто кто-то закупает целый склад обезболивающих». На следующий день в её почте всплыло анонимное видео: мужчина в чёрной куртке с капюшоном выносит коробки из склада завода в Квебек-Сити. Лиза узнала логотип «ФармаГрупп» на стене, но дата в углу экрана показывала 1998 год
Лиам, 28-летний бывший хоккеист с шрамом над бровью, каждое утро толкает сломанную коляску с близнецами Элли и Джеком через парк Тринити-Белвуд в Торонто. В рюкзаке у него всегда лежат влажные салфетки с запахом эвкалипта, ланч-боксы с надкусанными сэндвичами «без корочки» и пластиковый динозавр, который «утешает Джекса, когда громко». В четверг утрого Элли вылила клюквенный сок на его единственную чистую рубашку, пока он спорил с бариста в «Second Cup»: «Нет, мне не нужен латте с куркумой —