Ина Вайсе

Лиза Шульц, 27 лет, работает в берлинской библиотеке в Нойкёльне, раскладывает книги на полках с потёртыми корешками. Каждый четверг в 15:30 она замечает Марка Вайса, 29 лет, бармена из кафе *Kaffeerösterei* через дорогу, который листает журналы про винтажные гитары, оставляя на страницах следы от пальцев с запахом кофейной гущи. Они сталкиваются у стеллажа с австрийской поэзией: «Вы опять про
В Берлине, на улице Шпреевальд, Лена Мюллер каждое утро покупала чёрный кофе у ларька с потёртой зелёной вывеской. Рядом с её квартирой на третьем этаже, где обои в цветочек отклеивались у окна, жил Томас Беккер — механик из гаража на углу, пахнущий машинным маслом и старыми газетами. Они пересекались в лифте, молча кивая, пока однажды Лена не уронила ключи. *«Сколько этажей в твоём доме?»* —
Аэропорты... Ну знаете, такие места, где судьбы сталкиваются лбами, а потом разлетаются как чемоданы на багажной ленте. Вот Фрэнк, этот зажатый банкир в смятом костюме, и Патрисия — вечно в чёрном, с взглядом «не подходи» — они уже как проклятые в Шарля-де-Голля крутятся. Раз, два, пять раз пересеклись — ладно, случайность. Но когда ты начинаешь узнавать узор на галстуке незнакомца — это уже
Представьте себе: глубокая ночь, тишину в элитном квартале разрывает звонок в полицию. Дрожащий голос Сандры Ламберг — жены какого-то крутого бизнес-магната — бормочет что-то про помощь. Приезжают копы, а там… бр-р-р, жуть! Кровь на стенах, мебель перевернута — комната выглядит как после цунами. А сама Сандрочка, вся в синяках, еле живая, дрожит в спальне, дверь на замке. Ну, понятное дело, мужа