Габриель Урзуа

Камила, 27 лет, чистит кальмаров на рыбном рынке в порту Вальпараисо. Утром, пока рыбаки в засаленных фуфайках разгружают улов, она находит в ящике с треской конверт с выцветшими фото — на них её покойная мать стоит у полуразрушенного маяка на юге. «Что ты тут спрятала?» — шепчет Камила, пряча снимок под фартук. Вечером в баре «Ла Пульга» её брат Матиас, студент-биолог, показывает анализ воды из
В Сантьяго, Кармен, с волосами, пропахшими типографской краской, каждую ночь прятала листовки в коробки из-под консервов. «Если военные придут, говоришь — не умеешь читать,» — шептала она младшему брату Луису, вытирая руки об фартук с пятнами чёрной туши. Он таскал пачки в рюкзаке с дыркой на дне, оставлял их у дверей церкви Сан-Франсиско, где старухи крестились, видя размазанные слова «¡No al
В Сантьяго Кармен, журналистка *El Mercurio*, копается в архивах с пятнами кофе на отчете о пропавшем грузовике с медью. Ее источник, водитель Луис, шепчет по телефону: *"Они перекрашивают номера на границе с Мендосой, везут не медь — бериллий"*. Параллельно в Буэнос-Айресе подросток Матиас с дроном снимает ночью склад в Ла-Боке, где мужчина в кожаном пальто (позже выяснится —