Вихаан Самат

Амиша, 23 года, копается в коробках с бракованными клише в типографии на улице Лоха Чоук. Пахнет свинцом и масляной краской. В разваленном англо-хинди словаре 1987 года издания находит конверт с выцвевшей фотографией: женщина в оранжевом сари стоит у паровоза, на обороте — *«Лалита, станция Нагпур, до отправления всё ещё жду»*. Раджев, коллега с потрескавшимися от растворителя пальцами, тянет
В Мумбаи, в тесной квартире над закопчённой лавкой *Chai Point*, 25-летний Рохан Шарма спорит с отцом-автослесарем: «Пап, я не хочу чинить рикши! Хочу учить детей математике!» Отец швыряет гаечный ключ в ведро с маслом — брызги летят на плакат Шахрукх-хана. На следующий день Рохан, пряча конверт с сертификатом TET (экзамен для учителей) под матрас, соглашается на свадьбу с Нитиной — дочерью