Шаина Макдаяо

Лоло Рамон, 72 года, в рваной соломенной шляпе, каждый рассвет начинает с чистки старой лодки *bangka* у берегов Батангаса. Внук Карло, 19, в выцветшей футболке с логотипом мертвой рок-группы, таскает сети, ворча: *"Лоло, рыбаки с моторками уже к полудню вернутся. Мы до заката грести будем."* Рамон молча достает из кармана ржавый компас — подарок покойного отца Карло — и кладет на
Карлос, 23 года, рылся в старом ящике отца в гараже на окраине Манилы, когда нашел потрепанный блокнот с пометками *"Кубиао, склад №7"*. Вспомнил, как отец исчез три года назад после ночной смены на консервном заводе. Лия, его соседка, сидела на крыльце, чистила манго, когда он показал ей записи. **"Тут даты совпадают с теми пожарами в районе порта…"** — она провела пальцем по
Карло, младший бухгалтер в строительной фирме в Макати, каждое утро протирал пыль с монитора 2007 года выпуска, пока Лия из отдела кадров разливала *kapeng barako* в пластиковые стаканы. В пятницу Элой, инженер-проектировщик, принёс в офис коробку *puto bumbong*, оставив фиолетовые следы крахмала на чертежах моста через Пасиг. «*Ang lakas ng ulan kahapon, nasira nanaman ang payong mo?*» —
В рыбацком поселке Санта-Лусия Лиза Мендоса, 28 лет, моет полы в пекарне «Розарио». Замечает, что тесто каждый вечер чернеет, пахнет тухлыми яйцами. Брат Тонио, 16 лет, пропал после ночной смены на причале — нашли только рваную куртку с пятнами, похожими на смолу. Лиза копается в его комнате: под кроватью коробка с обгоревшими фотографиями, где Тонио стоит рядом с кем-то в плаще. «Кто это?» —