Филип Плавяк

В старом квартале Варшавы Алиция, 23 года, копается в коробках с книгами в подвале университетской библиотеки. Ее пальцы натыкаются на потрепанный дневник 17-го века с кляксой в форме креста. «Черт, тут про какого-то «стражника туманов»…» — бормочет она, вытирая пыль рукавом свитера. В тот же вечер, за чашкой цикория в кафе на Заменхофа, ее друг Марек, студент-архивист, тычет в страницу: «Смотри, тут координаты — 52°13′ с.ш., 21°00′ в.д. Это же район Урсынова!» На следующее утро Алиция стоит у
Кася, втиснувшись между ржавыми воротами заброшенного завода на окраине Вроцлава, услышала скрип металла. Её младший брат Марек пропал три дня назад, оставив в комнате только потрёпанный блокнот с координатами этого места. Рядом с разбитым киоском, где пахло жареными кебабами, Зося, её подруга, наткнулась на клочок куртки Марека. «Там, за контейнерами… следы крови», — прошептала она, сжимая в руке распластанную палку от эскимо. Из темноты донёсся смех — низкий, хриплый. Группа подростков в
В густом лесу под Белостоком двое солдат — Юрек, коренастый блондин с шрамом на подбородке, и Марек, худощавый радист в очках с продавленной дужкой — неделями тянут патруль вдоль ржавой ограды. Юрек постоянно чинит старый транзисторный приёмник, подключая к нему провода от разобранного миноискателя: «Если эти ублюдки снова запустят глушилки, мы даже футбольный матч не поймаем», — бурчит он, вытирая ладони о замасленные штаны. Марек, разбирая тушенку «Верес» с истекшим сроком годности, находит