Марсела Гирадо

Ана Паула Монтсеррат разбирает бумаги в кабинете мужа после его внезапной смерти. Запах лаванды от саше в ящиках смешивается с пылью на старых контрактах. Среди документов — письмо с адресом в районе Тепейак: *"Патрисио, она должна знать правду"*. Её сын Хуан Карлос, потягивая текилу у камина, бросает: «Сожги это. Кому нужна ещё одна претендентка на фабрики?» Сестра Мариана втирает крем в руки, оставляя следы на стеклянном столе — «Она продаёт тако возле метро, мама. Никто не поверит,
Карлос Мендоса, 27-летний печатник из Мехико, каждое утро заворачивает бутерброды в газетные обрывки с объявлениями о концертах. Его крохотная квартира завалена коробками виниловых пластинок, которые он чистит зубной пастой. На рынке Ла-Мерсед, пока выбирал потёртый диск группы *Los Ángeles Negros*, столкнулся с Луисой Гарса — девушка в выцветшей кофте с принтом *Jaguares* рылась в ящике, спросив продавца: «У вас есть *Cenizas de amor* 1978 года? Бабушка напевала это перед смертью, но половину
Хавьер Мора, 34 года, целыми днями шатается по переулкам Сочимилько в Мехико. После увольнения из автосервиса живет в лачуге с протекающим краном — капает в жестяную миску, которую он ставит под раковину каждое утро. На завтрак — яичница с чили де арбол, но без тортильи: мука кончилась. Соседка Кармен, 62 года, торгующая тамалес на углу, бросает ему через забор: *«Почему не ищешь работу? У Родриго на рыбном рынке грузчики нужны»*. Хавьер морщится — знает, что Родриго связан с наркотрафиком, но
Карлос, 15 лет, чистит рыбу на рынке в Пуэрто-Маркес, когда замечает мужчину в потрёпанной кожанке — его отец Эстебан, пропавший семь лет назад. У того на шее татуировка с компасом, а за поясом пистолет с гравировкой *«Santa Muerte»*. «Ты же обещал бросить это…» — Карлос бросает нож в ведро, но Эстебан грубо обнимает его, пахнущий ромом и порохом: «Семья важнее, сынок. Но без моря я — труп». Ночью в хижине с протекающей крышей Эстебан прячет свёрток с испанскими дублонами под половицей, где
Томас Мендоса, 24 года, живет в Несауалькойотле, пригороде Мехико. Каждое утро он покупает *атоле* у уличной торговки Кармен, которая всегда сует ему лишнюю булочку: «*Para que no gruñas en la línea de ensamblaje, mi’jo*». На фабрике игрушек «Juguetes Pájaro» он красит деревянных лошадок в синий — цвет, который ненавидит с детства, после того как уронил банку краски в ритуальный алтарь бабушки. В обеденный перерыв его друг Карлос, с потрескавшимся ремешком часов на запястье, тычет в него