Трент Хаага

Линда Моррисон, библиотекарь из прибрежного городка на Лонг-Айленде, находит в старых газетах 1974 года заметку о пропаже кошек — все совпадает с ее собственными потерями за последний месяц. Она звонит брату, Джейкобу, местному сантехнику, который копается в подвале дома на Оушен-авеню, заваленном трубами и банками краски. «Опять эти следы у пруда, как в детстве», — говорит он, вытирая руки об рваную фланелевую рубашку. Вместе они идут к заброшенной мельнице, где на глине видны отпечатки,
Итан, 12 лет, каждое утро перед школой засовывает потрёпанного медвежонка Тедди в рюкзак с дыркой на молнии. Отец, механик Грег, в гараже «QuickFix» на углу Элм-стрит и 5-й авеню, бросает ключи на кухонный стол: «Опять масло в „Форде“ миссис Кларк менять — третий раз за месяц». Медвежонок шевелит пуговичным глазом, когда Итан один: «Не ешь школьные макароны — вчера их крысы обнюхали». На следующий день в столовой повар находит в кастрюле дохлую мышь. За старым мостом, где ржавые качели скрипят
В пустыне Невада, возле заброшенной заправки, доктор Лина Марлоу находит треснувший контейнер с замороженными образцами крови. Её напарник, ветеран Эдди Киллджой, осматривает следы грузовика: *«Колея глубокая — везли что-то тяжёлое. Не дальше ста миль»*. Они преследуют караван через высохшее озеро, где в рюкзаке Лины гудит портативный холодильник. Ночью, у костра, Эдди чинит старую рацию, вспоминая Афганистан: *«Там пески тоже кричали, только иначе»*. Утром находят брошенный фургон с пустыми
Представь себе парочку подростков из тех самых районов, где даже асфальт кажется потрёпанным жизнью. Живут себе, пытаются выжить среди серых стен, и тут — бац! — появляется эта бродячая псина, Лабби. Глаза стеклянные, шерсть клочьями, а разговаривает, между прочим, как заправский философ из подворотни. Ну ты видал? Сначала думаешь: "Галлюцинация, недосып", но нет — она реально ведёт их куда-то... Вроде как гипнотизирует, а потом — раз! — и ты уже не в помойке за гаражами, а в каком-то