Наталия Солдатова

В небольшом сибирском посёлке Светлогорск шестнадцатилетний Сашка Морозов коротает лето, чиня дедову «Волгу» в гараже из покосившихся досок. Его соседка Лида, дочь местной библиотекарши, тайком рисует углём на стенах заброшенной водонапорной башни — ей не хватает денег на краски. «Ты бы лучше картошку полола, чем мазню тут разводила», — ворчит Сашка, вытирая руки промасленной тряпкой. Вечерами
Гриша, 12 лет, и его сестра Соня, 9, живут в обшарпанном детдоме под Рязанью. Утром Гриша крадёт из столовой чёрствый хлеб, прячет под дырявой подушкой — "Завтра отдадим", шепчет, но Соня уже ломает краюху пополам, суёт брату мокрую от слюны половину. Вечерами она обматывает тряпку вокруг сломанной расчёски, делает куклу: "Это наша мама, она в больнице". Воспитательница Марья
Галина Петровна, в старом фартуке с пятнами от теста, швырнула на стол тарелку с блинами. Дмитрий, едва войдя в кухню хрущевки, поморщился: «Опять творожные? Я же говорил – обычные, с маслом…» Теща хлопнула дверцей шкафчика: «Свои капризы на работе оставляй. Не нравится – иди в магазин, купи пельмени». Ольга, пытаясь разнять их, уронила вилку в таз с тестом. Из соседней комнаты доносился голос
Женя Швецова, 17 лет, приезжает из Твери в Москву с рваными коньками в сумке «Адидас». Каток «Серебряный» на окраине, треснувшие стёкла раздевалки, запах хлорки. Тренер Марина Станиславовна, бывшая чемпионка с сиплым голосом, ставит её в пару с Андреем Гусевым — у него перелом ребра не долечен, мажет прыжки. «Ты тут не одна с амбициями, — шипит Лера, соперница в синем костюме с пайетками. —
В провинциальном Тихорецке следователь Виктор Шувалов, вечно в мятом пиджаке с пятном от кофе, разбирает дело об убитой девушке в лесу. На запястье жертвы — верёвка с колокольчиком, как в местной легенде про "нечистого". Журналистка Лена Соколова, чья дочь училась в одном классе с погибшей, приносит Виктору папку с похожими случаями из 90-х: «Ты думаешь, это совпадение? Посмотри на узлы
Ольга, бухгалтер в строительной фирме на Лиговском проспекте, и Игорь, водитель фургона с продуктами, живут в хрущевке на Купчино. Утром, пока Игорь ковыряет ножом засохший майонез на рубашке, Ольга ставит на стол кастрюлю с овсянкой: «Вчера опять забыл вынести мусор. Как будто я тут одна с Степкой вкалываю». Их сын-десятиклассник, не отрываясь от Dota 2, бурчит: «Пап, у меня кроссовки треснули —
Анна, 34 года, работает ночной медсестрой в больнице на окраине Нижнего Новгорода. Её дочь Лиза, 15, целыми днями сидит в однокомнатной хрущёвке, рисует чёрным маркером на стенах портреты без лиц. В холодильнике — пустые полки, кроме банки солёных огурцов и пачки сливочного масла с истёкшим сроком. «Мама, я в школу не пойду. Опять дразнят из-за куртки», — Лиза закутывается в старый плед с запахом
Знаешь, как бывает в кино — всё вроде по плану, а потом бац, и реальность начинает трещать по швам? Вот представь: съёмочная группа застряла на каком-то заброшенном острове, доснимают финал своего триллера. Уже пару недель все на нервах — ветер воет, волны бьются о скалы, и эта чёртова локация сама по себе жутковата, как декорация к хоррору. И тут, в самый ответственный момент, главная актриса —
Знаешь, есть такая история про Надю — обычную добрую душу из провинции, которая торговала в магазине и жила мыслями о своем Владе. Ну тот тип: умник с физфака, который светился самоуверенностью, как новогодняя ёлка. Вечно сыпал формулами, бредил Нобелевкой и лабораториями, будто он второй Эйнштейн в джинсах и кедах. А Надя? Тащилась за ним, как за гипнотизером — «любимый же, веришь в него, вот и
Знакомьтесь, Гюльчатай — эта хрупкая девчонка из глухого азиатского села прямо как картинка из старинной сказки. Всего-то семнадцать весен, а уже вся в мечтах о белом халате — рвётся помогать людям, перевязывать раны, да хоть на край света бежать. Ну вы же понимаете, этакий лучик света среди глиняных стен и пыльных дорог. И вот, как это обычно бывает, судьба подкидывает сюрприз. На её пути
Представляешь, жила-была Анжелика в тихой кубанской станице — красавица, умница, все ей завидовали тихонько. Свадьба на носу, жених — сама доброта, а она — ну прям принцесса из сказки, которую все ненавидят за идеальную жизнь. Ну знаешь, эти вздохи за спиной: «Вот бы мне так!» Ага, только сказки, оказывается, иногда рвутся, как паутина. За неделю до счастья… Музыканты приезжие, улыбки фальшивые —
Вот, представляешь, конец 80-х — время, когда джинсы-варенки были роскошью, а любовь казалась вечной. Игорь, этот военный с пронзительным взглядом, после ранения очутился в госпитале. И там Наташа, медсестра с руками, которые умели не только бинты менять, но и сердце раскачать. Загорелось между ними всё мгновенно — взгляды, прикосновения, ночные дежурства под треск старого телевизора. А потом…
Вот, представляешь: две женщины в московском роддоме, судьба их сталкивает лбами. Стелла — жена какого-то мажора-бизнесмена, вся в бриллиантах и недовольстве, а Аня — провинциалка, которую кинул парень, оставив с пузом и нулевыми перспективами. И вот драма: у Стеллы ребёнок рождается мёртвым, а врач (видимо, решивший сыграть в бога) подсовывает ей малыша Ани. А самой бедолаге врут, что её крошка
Знаешь, есть одна история — ну, такая классическая, но от этого не менее цепляющая. Представь: глухая сибирская зима, снега по колено, а князь Гордов мчится на карете, как вдруг — бац! — стая волков из чащи. Жуть, да? И вот он, чтобы спасти дочку, привязывает её колыбель к дереву, а сам уезжает, отматывая волков за собой. Сердце-то обрывается: ну как так-то? Бросить ребёнка в лесу… Но, слава