Оурелиен Габриелли

Лукас, 27 лет, моет полы в портовом кафе Марселя. Его старший брат Антуан, бывший боксер, торгует контрабандными сигаретами возле рыбного рынка. Вечерами они пьют пастис в квартире с облупившимися обоями — наследство от матери-алкоголички. «Ты опять не заплатил за свет?» — бросает Лукас, разглядывая квитанцию. Антуан молчит, достает пачку евро из кармана куртки, пахнущей рыбой. В углу комнаты — фотография отца-итальянца, который исчез в 98-м, забрав семейный катер. Конфликт вспыхивает, когда
Лина копалась в коробке со старыми плёнками, когда Эмиль зашёл в *La Boulangerie du Sud*. Он стряхнул дождь с кожаной куртки, поправил очки. "Ты тот самый фотограф из газеты?" — спросил, разглядывая её снимки на стене. Она кивнула, не отрываясь от проявителя. Он достал смятый конверт — фото мальчика у фонтана на площади Республики. "Мой брат. Его забрали три недели назад. Нашли только этот кадр в его кроссовке". Лина провела пальцем по размытому лицу на снимке: "Здесь,
Шахерезада каждую ночь сидит на полу в покоях султана, поправляя шаль с вышитыми гранатами. Её пальцы ворошат страницы рукописей, пахнущих клеем и сандалом. «Ты говоришь, что эти сказки — правда?» — хрипит Шахрияр, раздавливая финик в ладони. Она не отвечает, начинает про корабль Синдбада: волны бьют о борт, а матросы на палубе делят сушеную баранину. В коридорах дворца слуги шепчутся, вытирая медные подносы от жирных пятен, пока охранник Али грызет фисташки, наблюдая за дверью. Шахерезада