Кори Кейс

Лиа Мендоса, 17 лет, копалась в комнате брата на третьем этаже хрущевки в Тондо. Под кроватью нашла коробку из-под *Хопии* с выцветшей фотографией — Эндрю стоит у парома на причале Батангас, за спиной табличка «Рейс 14: Калаян». В углу записка: *«Если что, проверь папины старые счета за свет. Координаты 14°35'»*. На следующий день она толкалась у ларьков на рынке Дивисория, показывая снимок
Кайла, 17 лет, копается в двигателе старого грузовика за заправкой *QuickStop* в Грейсвилле — городе, где дождь смешивает гарь с асфальтом. Её младший брат Эзра пропал три дня назад, оставив в комнате только разбитый дрон и флешку с помеченными картами канализационных тоннелей. В кафе *Drip & Drown* Лео, её друг с перебинтованными пальцами от пайки микросхем, тычет в экран ноутбука: «Смотри,
Лайла Моррис, инженер-робототехник с долгами за учебу, чинит сломанный холодильник в своей съемной квартире в Детройте. На потолке — пятна от протечек, за окном гудят дроны-курьеры. Во время ночной смены на заброшенном заводе она натыкается на устройство, напоминающее гибрид паяльной лампы и старинного проектора. «Ты уверена, что это не глюк системы?» — спрашивает коллега Рауль, указывая на
Лина, рыжая девушка в потёртой кожаной куртке, каждое утро покупает кофе в *Green Mug* на углу 5-й улицы. После того как барриста случайно назвал её вслух, в кафе рухнула полка с бокалами — третий инцидент за неделю. «Опять ты со своими фокусами, — ворчит Эйден, её сосед-студент, разгребая осколки. — Может, перестанешь давать визитки с полным именем?» Они копаются в старых газетах в городской
Лили Морган, студентка-биохимик из Чикаго, каждое утро заваривает кофе в треснувшей кружке с надписью «#1 Scientist», пока соседка Зои стучит в стену из-за громкой музыки. В подвале общежития, где хранятся старые лабораторные журналы, она находит записи профессора Эдгара Вейла с формулами «резонансного свечения» — эффекта, превращающего эмоции в физические объекты. «Ты вообще спала?» — спрашивает
Томми Ларкин вернулся в Редвуд-Хиллз после двух лет службы в Афганистане. Его тревожили не только кошмары о взрывах, но и тени в углах квартиры над автомастерской, где он теперь жил. Однажды ночью в гараже завелся старый радиоприемник, шипя фразой: *«Они под землей…»*. В библиотеке, разбирая архив 1940-х, местный историк Сара Мендоса показала ему фото пропавших шахтеров — их лица совпадали с
Джейк чинит велосипед в гараже, пока Лена копается в коробках с дедовскими инструментами. «Вчера возле мельницы опять тень мелькнула, — бормочет она, — точно не животное». Мейв, закинув ноги на стол в кафе «Сосна», листает потрёпанный дневник 1972 года: записи о геодезисте, который исчез, отметив на карте координаты дуба-великана. Карта висит на стене, испещрена крестиками — места, где за
Эмили с фиолетной прядью в косе и Джейк в потёртой кожаной куртке каждую пятницу собираются с Сарой и Майком на заднем дворе кафе «Молотый». Они заказывают эспрессо без сахара, спорят о панк-альбомах 80-х и рисуют плакаты для вечеринок в заброшенном складе у железной дороги. «Ты уверена, что мы не превратимся в таких же лицемеров, как они?» — Сара вертит в руках облупившуюся кружку, глядя на