Рон Боттитта

Эмили, старший юрист с привычкой теребить серебряный кулон на цепочке, разбирала папки в лондонском офисе на фоне гула сигнализаций с улицы. Рядом Томас, её напарник, листал распечатки с пометками «СРОЧНО» красным маркером, попивая остывший капучино из картонной кружки. «В деле Шмидта не хватает фотографий со склада в Гамбурге, — бросил он, вытирая пролитый кофе салфеткой с логотипом фирмы. — Без них не докажем подлог контрактов». Эмили достала из сумки смятый конверт: «Курьер принес сегодня
Кайра, рыжеволосая 16-летняя механик, копалаcь в старом «Мустанге» 68-го года в гараже на окраине Стилбриджа. В кармане её промасленной куртки дребезжал найденный под сиденьем амулет — серебряный, с трещиной в форме рога. Люк, её сосед по общежитию, щёлкнул зажигалкой, осветив гравировку: *«Это не похоже на бензобак, Кай. Смотри, тут будто кровь... засохшая»*. Она фыркнула, закинула артефакт в рюкзак, но к ночи амулет начал пульсировать, прожёг дыру в нейлоновой ткани. Через три дня их
Эдди Ковальски, бывший спецназовец с шрамом над левой бровью, чинит «Шевроле-67» в своем гараже на окраине Чикаго, когда к нему врывается Маркус Рейес — детектив в мятом пальто, с папкой фотографий. «Опять пропали. Трое за неделю. Все из района возле старых доков», — Маркус швыряет снимки на верстак, где валяются гайки и обрывки наждачной бумаги. Эдди вытирает руки тряпкой, пахнущей бензином, замечает на фото одинаковый символ — перечеркнутый круг, нарисованный мелом на асфальте. Позже,