Tin Gregoric

Мирко Ковач, механик из Вуковара, получил письмо с печатью загребского суда в пятницу, когда копался в моторе старого «Фича» 1983 года. В гараже пахло бензином и ржавчиной, а из кармана куртки торчала открытка от сестры, которая сейчас живет в Нови-Саде. «Опять эти бумаги, — проворчал он, вытирая руки об промасленную тряпку. — Иван, ты видел, где я папку с документами оставил?» Иван, его
Анте, 14 лет, рылся в заброшенной мельнице за рекой Купой, когда наткнулся на ржавый ящик под полом. Внутри — дневник 1943 года с облезлой обложкой, пахнущий плесенью, и ключ на красной нитке. «Смотри, тут инициалы «M.V.» — прошептал он Луце, своей соседке, которая протиснулась через треснувшее окно. Она вытащила из кармана жвачку, приклеила её к стене, чтобы отметить место: «Бабка говорила, тут