Последний серб в Хорватии (2019)

Мирко Ковач, механик из Вуковара, получил письмо с печатью загребского суда в пятницу, когда копался в моторе старого «Фича» 1983 года. В гараже пахло бензином и ржавчиной, а из кармана куртки торчала открытка от сестры, которая сейчас живет в Нови-Саде. «Опять эти бумаги, — проворчал он, вытирая руки об промасленную тряпку. — Иван, ты видел, где я папку с документами оставил?» Иван, его сосед-пенсионер, сидел на ящике из-под пива, жевал бурекас и показывал на полку с гвоздем: «Там, где всегда. Или ты думаешь, они сами исчезнут, как твои сербские соседи в ’95-м?» Мирко молча достал папку — внутри лежали справки о доме его покойной бабки в Славонии, который теперь хотят отобрать из-за новых законов.

Через три дня Мирко ехал в Загреб на поезде, за окном мелькали выгоревшие поля, а в сумке гремела банка домашней айвара от Марии, вдовы брата. В офисе адвокатки Елены Божич пахло кофе и лаком для дерева. «Вы понимаете, что суд может конфисковать имущество, если не докажете родство? — она щелкала ручкой по папке. — Нет свидетельства о рождении вашего деда — нет дома». Вечером Мирко сидел в баре «Код Переца», потягивал ракию и слушал, как официантка смеялась с кем-то по-хорватски. «Ты из тех Ковачей с Дуная? — внезапно спросил бородач за соседним столиком. — Мой отец работал с твоим дядей на лесопилке… пока её не спалили». Мирко допил напиток, ощущая, как липкая этикетка от банки с айваром прилипла к пальцам.