Карамджит Анмол

Анита, с утра закатав рукава сари, перетирала рис в тесной кухне, пока Радхика, её свекровь, щупала пальцами тесто для чапати. «Слишком сухо, — буркнула та, шлёпнув лепёшку на сковороду. — В нашем доме так не готовили». Вместо ответа Анита сунула под стол пакет с лишней солью — вчера Радхика трижды жаловалась на пересоленный дал. К обеду Арджун, муж, застал их за молчаливым перетягиванием каната: мать требовала ключи от шкафа с семейными украшениями, жена «случайно» пролила куркуму на
Нейя, 28-летняя копирайтер из переулков Лайонс Кэмп в Дели, каждое утро слушает мамин монолог за чаем с кардамоном: «Арджун из семьи Растоги — три квартиры в Гургаоне. Каран чинит машины в гараже твоего дяди. Риши… ну, он хотя бы джайн, как мы». По пути в офис на авторикше она спорит с сестрой Мирой: «Арджун вчера сказал, что жены не должны работать. Ты представляешь?» — «Зато подарит тебе «Тиго», — смеётся Мира, поправляя школьный галстук сына. В субботу Нейя тайком едет с Караном в Мурадбад —
Раджеш, 27 лет, втискивается в переполненную электричку на станции Андхери. В руках потрепанный портфель с отчетами для бухгалтерии текстильной фабрики, где он считает рупии с утра до ночи. Дома, в двухкомнатной хрущевке с облупившейся плиткой, мать ставит перед ним тарелку дала и бормочет: *"Соседи сына женили, а ты даже на новую рубашку копить не можешь"*. Он молча пересчитывает счета за свет, замечая ошибку в 150 рупий — лишние полчаса сверхурочных. По воскресеньям тайком рисует
Викрам, сын Раджеша-авторикшиста из деревни под Варанаси, после того как местный политик Сурендра застрелил отца из-за долга в 500 рупий, взял старый револьвер отца и ночью пробрался в дом обидчика. «Ты думал, мы муравьи?» — крикнул он перед выстрелом, спрятав окровавленную рубаху в жестяной коробке под манговым деревом. Полицейский инспектор Махеш патрулировал переулки с фонарем, выкрикивая имя Викрама, пока тот прятался в болотистых зарослях у Ганга, питаясь лепешками, которые тайком
О, этот фильм! Знаете, иногда натыкаешься на кино, которое вроде бы и не шедевр, но цепляет чем-то душевным. Представьте: яркие краски Пенджаба, бешеные танцы под дхол, и двое таких… ну, полярных противоположностей. Он — этакий мачо с мотоциклом и вечной спешкой, она — городская модница, которая в деревне даже курицу от козы не отличит. А как они друг друга бесят сначала — хоть стой, хоть падай! Мне вот в таких историях всегда нравится, когда сквозь смех проступает что-то нежное. Помните сцену
Ох, помню, как наткнулся на эту историю случайно — думал, очередная попсовенькая мотивашка. Ан нет! С первых кадров втянуло, будто мячом в грудь ударили. Там же главный герой… Ну, этот парень, который будто из грязи в князи, но без пафосных монологов. Просто видно, как он бьётся, спотыкается, кожу коленки сдирает — и всё ради какой-то безумной идеи, которая даже ему самому сначала кажется бредом. Знаешь, самое цепляющее? Даже не спорт, а вот эта кутерьма вокруг: друзья-предатели, девчонка,