Джане Армоган

Майлз и Лина Карвер возвращаются в шахтерский городок Блэкстоун после смерти отца, Гаррета. В старом доме с запахом сосновой смолы и пыльными шахтерскими касками на полке они находят разорванное письмо с фразой: *«Он знал про взрыв в штреке №4»*. Лина, медсестра с татуировкой колибри на запястье, копается в старых фотоальбомах, пока Майлз, с обветренным лицом и привычкой жевать мятные леденцы,
Мэри Бэйли, 23 года, каждое утро протирает стойку в кафе *Red Maple* на окраине Торонто, в фартуке с пятнами от латте и корицей под ногтями. За углом, у мусорных баков, её ждёт Илай Картер — парень в кожаной куртке, который всучивает ей конверт с деньгами и фотографией пожилого мужчины. «Он мусор, Мэри. Убери его — и твоя сестра получит лекарства», — бормочет он, разминая сигарету в пальцах.
Лена, 17 лет, нашла в подвале старой школы коробку с письмами 1987 года, пока красила стену для школьного декора к празднику. В углу валялся ржавый вентиль от отопительной системы, пахло плесенью. "Маркус, посмотри — тут про какую-то 'вечеринку под часами' пишут, но у нас в городе никогда не было башни с часами", — ткнула пальцем в пожелтевший листок. Ее брат, закинув ноги на
Лейла, 27 лет, целыми днями сидит в душном колл-центре на окраине Торонто, обрабатывая жалобы на сломанные холодильники. Ее единственный сосед — волнистый попугай Рико, который обожает копировать гудки автоответчика. В четверг, пока она листала счет за электричество (опять повысили тариф), телефон сам набрал номер Маркуса — 42-летнего инженера, застрявшего в бракоразводных спорах. «Вы звонили по
Эмили, студентка факультета графического дизайна в колледже Сенека (Торонто), втягивается в отношения с Джейком — барменом из *The Rusty Anchor* с татуировкой волка на шее. Его фраза *"Чай с корицей, как ты любишь… или бурбон?"* становится ежевечерним ритуалом после её лекций. Параллельно она помогает соседу-ветерану Лео чинить старый мотоцикл *Harley 1973* в гараже его таунхауса на
Лиза Честнат, закатав рукава свитера, копается в коробке с гирляндами на чердаке. «Джон, опять перегорел предохранитель в этой проклятой гирлянде 80-х!» — кричит она вниз, где муж пытается собрать искусственную ёлку, потеряв инструкцию. Их дочь Эмили, пятнадцать лет, красит ногти серебристым лаком у камина, попутно дразня брата: «Джейк, если ты ещё раз уронишь шарик с оленем, мама тебя в подарок