Рудольф Елинек

Иван Шумилов, механик из Свердловска, в феврале 1943-го чистил затвор винтовки в полуразрушенной хате под Харьковом. Рядом чехословацкий лейтенант Карел Ворачек, бывший учитель из Брно, скрипел карандашом по карте, отмечая позиции возле села Соколово. «Завтра через реку пойдем. У немцев там два пулемета — видел в бинокль», — бросил Карел, протягивая Ивану кислые яблоки из своего рюкзака. Ночью сапер Петренко, хрипя от холода, мастерил плот из досок, найденных в колодце. Утром артобстрел
Знакомьтесь, Ян — парень, прошедший ад концлагеря и теперь вернувшийся домой с одной навязчивой мыслью: найти того крысу, что сдал его гестапо. Представляешь? Весь в шрамах, физических и душевных, а вместо того чтобы зализывать раны, он как одержимый копается в прошлом. И ведь докопался! Нашёл убийцу отца, а там — бац! — оказывается, это тот самый предатель. Ну вот так всегда: зло любит маскироваться под своих, да? Лично у меня мурашки по коже, когда представляю, каково это — годами носить в
Знаешь, есть такие фильмы, после которых ты будто проваливаешься в какую-то тишину. Вот смотришь — и кадры сами лезут в голову через неделю, хотя сюжет вроде простой. Помнишь, как в старых лентах диалоги вполголоса ведут? Тишина между словами громче выстрелов... А тут еще этот главный герой — не то жертва, не то палач. Вроде бы и сочувствуешь, но к концу уже не уверен, кто прав. Боже, как же там снято! Черно-белая картинка, тени на стенах — будто сама тревога материализовалась. И музыка... Не