Майкл Джеймс Риган

Джонатан, трейдер из Торонто, каждое утро втискивается в переполненное метро до станции King Street, держа в руке бумажный стаканчик с кофе, на котором остались следы помады Эмили — его жена выпила глоток перед уходом в школу, где преподает историю. Их дочь Люси, 8 лет, забывает ингалятор в рюкзаке с динозаврами, а Джонатан, проверяя котировки на разряженном телефоне, бормочет: «Через месяц платим за новый курс терапии. Надо закрыть позицию по нефти». В обеденный перерыв он сталкивается в
Сатору Такада, 32-летний программист из Ванкувера, каждое утро начинает с подгоревших тостов и попыток заплести пятилетней Хине косички. Дочь постоянно теряет заколки с кроликами, а он прячет под столом учебник по детской психологии, купленный в二手-магазине. В четверг, опаздывая в садик, Хина упирается в дверь: «Там Мэриси говорит, что у меня два папы. Почему?» Сатору, сжимая плюшевого медведя в сумке, бормочет: «Потому что я и за маму стараюсь». В офисе он правит код между звонками педиатру,
Сэм Картер, 24 года, водитель грузовика из Роквуда, Онтарио, втирает пятно от кофе на рубашке, пока его сестра Джессика, 19, студентка-медик, листает счета за лечение отца. Том Картер лежит в палате №312 городской больницы — аппарат ИВЛ гудит, как сломанный холодильник. «До конца месяца — 18 тысяч, — Джессика бьет кулаком по столу, — У нас даже на антибиотики не хватит». Сэм находит рекламу подпольного шоу «Стальные нервы»: участники гоняются за флагом по заброшенному заводу, продираясь через