Ребекка Хон

Артур Брекстон, детектив из лондонского Сохо, каждое утро начинал с кофе в треснувшей кружке *"Manchester United"* и разбора зацепок на стене, заклеенной фото жертв и нитками-связями. Его офис в подвале на Хэнлоу-стрит пах плесенью, а сосед-алкаш регулярно стучал по трубам, требуя тишины. В деле о пропавшем 16-летнем Джейсоне Фэрроу он наткнулся на метку *"Королевский Дракон"* — граффити возле заброшенного дока в Ист-Энде. *"Это не банды, Артур, — хрипел по телефону
В приморском городке Блэкхит Миа, 19 лет, находит в подсобке мясной лавки отца, Джейкоба, потёртый дневник с засушенными лягушьими лапками между страниц. На обложке — выцветшие инициалы «Э.К.». В тот же день пропадает местный рыбак Томми: на его лодке *Морская Ведьма* остаётся лужа чёрной смолы, пахнущая гвоздикой. Миа подслушивает, как старуха-соседка в зелёном плаще шепчет Джейкобу: «Они вернулись за долгом. Ты знаешь, где искать». Отец хмурит брови, выбрасывает в печь окровавленный фартук.
Эбенезер Скрудж, седой ростовщик с вечно поджатыми губами, коптит стенки конторы на Мэри-Энн-Лейн. Его пальцы, испачканные чернилами, лихорадочно пересчитывают шиллинги, пока Боб Крэтчит, подчинённый в заплатанном сюртуке, дрожит у камина с потухшими углями. «Закрой форточку, Крэтчит, — бросает Скрудж, не отрываясь от гроссбуха. — Сквозняк свечи задувает». Вечером, возвращаясь в особняк с облупившейся штукатуркой, он отмахивается от нищих: «Чтоб ваши подаяния горели в аду!» На лестнице,