Александр Ярема

Сергей Бондарчук, заспанный и в мятом пиджаке, спорил с Олегом Коваленко у кулера в коридоре Верховной Рады. "Ты ж как слепой котёл — только пар пускаешь!" — бурчал Олег, разминая затекшую шею. На следующий день оба очнулись в девятилетних телах: Сергей в квартире на Оболони с липким от варенья учебником, Олег — в хрущёвке на Левобережной, где мать кричала: "Сашка, хватит в планетир пялиться, мусор вынеси!". В школе №143 они столкнулись у раздевалки. "Ты… тоже?" —
Артем, журналист из Оболонского района, копался в распечатках тендеров на жилые комплексы. За окном хрущевки гудели краны, а сосед снизу стучал по батарее — опять затопило. Оксана, его девушка, вытирала руки о фартук кафе «Варенична хата», пахло пережаренным маслом. «Слушай, вчера мужик в кожанке у метро спрашивал, где я работаю», — бросила она, доставая из сумки смятые квитанции за коммуналку. Артем переложил флешку с аудиозаписями встреч застройщиков из кармана куртки в банку с гречкой.
Олександр, или Сашко, как его зовут друзья, возвращается в родной провинциальный городок под Киевом после смерти бабушки. В старом доме с облупленными обоями он находит ее дневник с пометкой *"1986"* и потрепанную фотографию молодого мужчины в военной форме. «Ты опять копайся в старье?» — спрашивает соседка Марьяна, заглядывая в окно с миской вареников. Сашко игнорирует, пока не замечает в дневнике упоминание своего имени: *"Сьогодні знову бачила його — нашого Олександра. Він у
Олег, переводчик с выцветшей татуировкой дракона на запястье, ждал Анну возле киоска с варениками на Привокзальной площади. Она опоздала на сорок минут, в руках — потрёпанный диктофон и папка с пометкой «Архив. Донбасс, 2014–2015». «Ты вообще спала эту ночь?» — спросил он, замечая синяки под её глазами. В ответ она сунула ему чек из аптеки: «Снотворное кончилось. Поедем в Краматорск — там старик согласился показать старые цеха». В автобусе, пахнущем бензином и солёными огурцами, Олег переводил
Марьяна, студентка мехфака КПИ, каждое утро торопилась на лекции, заворачивая в фольгу бутерброд с сыром. В общаге на Подоле, где капал кран на третьем этаже, она делила комнату с Олегом — парнем из Чернигова, который подрабатывал сборкой мебели. «Опять забыл купить хлеб?» — бросала она, замечая пустую хлебницу. Он в ответ смеялся, доставая из рюкзака смятую пачку печенья «Жменіки». По вечерам они спорили о кіно: она цитировала Тарковского, он тыкал пальцем в экран ноутбука, доказывая, что
Тарас копался под капотом «Запорожца», когда в мастерскую ввалился Григорий в кожаном пальто, пахнущем дешевым одеколоном. «Через неделю выселят, если не отдашь три тысячи», — бросил он, разглядывая грязные ключи на стене. Механик вытер руки об промасленную тряпку: «Скажи своему пахану — пусть сам придет торговаться». На следующий день в кофейне «Под липами» Оксана, перебивая гул кофемашины, спросила: «Опять из-за долга отца?» Она достала конверт с деньгами из-под стойки — накопления от продажи
Оля, в засаленном фартуке с пятном от хризантем, роняет букет у входа в цветочный магазин на Подоле. Саша, поправляя часы Breitling, задевает плечом витрину с кактусами — подбирает рассыпавшиеся герберы. "Вы всегда так встречаете клиентов?" — смеётся он, протягивая стебли с обломанными лепестками. Она молча заворачивает ему "корзину для тёщи" в гофробумагу, прячет руки с царапинами от розовых шипов. Ира, коллега Оли, щёлкает жвачкой у кассы: "Мужик в костюме Armani тут
Ольга, в черном пальто с меховым воротником, ждет такси возле бизнес-центра «Гулливер». В кармане — смятая записка от сестры: *«Мамину квартиру на Оболони продавать не дам. Приезжай в Ладыжин — сами разберемся»*. Она рвет бумагу, бросает в урну. В это время Катя, в выцветшей куртке и кедах, толкает тележку с ящиками на оптовом рынке. Звонит Ольге: «Ты после университета сбежала, как крыса. А теперь ещё и дом забрать?» В ответ — гудки. Катя вытирает ладонью щеку, пахнет рыбой и бензином. Через
Лиза, студентка журфака, нашла потёртую фотографию 1982 года в коробке с бабушкиными вещами на даче под Клином. На снимке — четверо мужчин в серых плащах у бетонного завода, на обороте надпись фиолетовыми чернилами: *«Кто следующий?»*. Макс, её сосед-программист, заметил на фото лицо, похожее на пропавшего в 80-х дядю Лизы. «Слушай, тут вонкая полоска на рукаве, — Макс прищурился, водя пальцем по экрану скана, — как у формы сотрудников спецлаборатории». Они поехали в архив, где пожилой
Максим, менеджер из Москвы, прилетает в Одессу с коробкой образцов консервированной сайры. В аэропорту его встречает таксист Валера в выцветшей футболке «Adidos». «Вы ж в гостиницу? Или сразу к нашим рыбакам?» — хрипит он, закидывая чемодан в багажник «Ланоса». По дороге Максим звонит начальнику: «Сергей Петрович, я на месте. Думаю, договоримся за два дня». В гостинице «Черное море» его селят в номер с липким полом и телевизором, который показывает только турецкие сериалы. Утром он идёт на
Представляешь, в этом милом городке Солнечный вдруг развернулась настоящая ледяная драма! Соревнования по фигурному катанию, везде баннеры магазина Валерии Волковой — она тут, считай, королева спорттоваров. Все участники щеголяют в её супер-коньках, как под копирку… кроме одной упрямицы, Ани Зарубиной. Девчонка взяла и заартачилась: «А я, — говорит, — буду в этих ваших местных скребках кататься! Наших поддержу!» И знаешь, что? Выиграла! Золото схватила, как горячую булочку. Все рты пооткрывали
Знаешь, бывает такое состояние, будто весь мир внезапно взял и вывернулся наизнанку. Вот вчера еще родные — семья, кровь, а сегодня... Брат, с которым в детстве одну кровать делили, оказывается, спустил тебя в карточном долгу как старую мебель. Просто поставил на кон — чик, и все. А родители... Нет, это даже не предательство. Это как будто землю из-под ног выдернули. Смотришь на их лица и понимаешь: этим людям больше нельзя верить. Вообще. Никогда. А потом — бац! — тебе вручают ярлык
Знаешь, как часто в наших сериалах города словно под копирку — безликие, будто декорации из картона? Вот тут всё иначе. Снимают историю про оперативников из киевского МВД, и это… Наконец-то наш, родной, без подделок! Не «где-то в России» или вымышленной глухомани, а прямо Киев — со своими дворами-лабиринтами, выцвевшими балконами и этим особым колоритом, который сразу цепляет. Лично меня зацепило, что герои — не абстрактные «менты» из шаблона. Они ж говорят на нашем языке (в прямом и переносном
Знаешь, как бывает — голова твердит: «Не дури, тут всё стабильно», а сердце колотится, как сумасшедшее, крича: «Да сбеги же ты наконец!» Вот так и Вероника… Семь лет брака с Виктором — следователем из прокуратуры, человеком-скалой, на которого все показывали пальцем: «Смотрите, идеальная пара!» А она тихо сходила с ума в этом спектакле. Любви-то и не было — только привычка, как выцветшие обои, которые давно пора сменить. Но жизнь, как всегда, подкинула сюрприз. Кирилл — тот самый, за которым её
Представляешь, живет эта Наташа — обычная женщина, как многие из нас. Мама у неё пенсионерка, сын-подросток Сережа — ну типичный шестнадцатилетка, вечно в наушниках и с претензиями. Работает она в библиотеке, денег вечно не хватает — знаешь, как бывает: концы с концами сводишь, а на мелочи вроде кофе с подругой уже сил нет. И тут бац! Подруга зовет в Анталию — всё оплачено, типа «бросай свои книжки, едем греться на море». Ну кто ж откажется? А Сережа-то, оказывается, не лыком шит. Прямо как в