Юи Макино

Сора Сакурада копался в старом системном блоке, пока на экране не всплыло окно с надписью *«Перезапись завершена на 73%»*. Его комната в токийском районе Сибуя напоминала серверную: провода свисали с потолка, три монитора мигали разными оттенками синего. На кухне гудел холодильник с отклеившейся наклейкой «Hatsune Miku», а Аой Ито, его одноклассница, разогревала рамен в микроволновке. «Опять забыл поесть? — бросила она, ставя чашку с трещиной рядом с клавиатурой. — Если снова упадёшь в обморок,
Юки, 22 года, барабанщица в потрёпанной кепке с нашивкой «Nirvana», таскала установку через переулки Осаки в подпольный клуб «Желтый кот». Её подруга Рико, вокалистка с розовыми дредами, торговалась с владельцем: «Три тысячи иен за выступление — это как есть рис без палочек!» В гримёрке, пахнущей старым пивом, басист Такуро чинил струны плоскогубцами, украденными у отца-сантехника. Мать Юки звонила каждое утро: «Брось эту дребедень, устраивайся на фабрику. Гихада-сан с соседнего квартала уже
Югари Негиси, пятнадцатилетний школьник с вечно мятыми рубашками, получил уведомление на терминале в школьном коридоре. Синий экран мигнул: «Ририне Санадзаки. Брак утвержден». Он скомкал чек из автомата с колой, когда Мисаки Итидзё, его соседка с детства, толкнула его локтем: *«Ты уже посмотрел?»* Ее волосы пахли клубничным шампунем, как вчера, когда они вместе чинили сломанный велосипед у реки. В кафе «Мирай» за углом школы Югари пытался объясниться, но Ририне в очках с толстой оправой
Представляешь, Аой — та еще домоседка, терпеть не может высоту, даже на табуретку встать — сердце ёкает. А ее подруга Хината? Ну та вообще! Скалы — ее всё, прямо как горный козлик родился. Помню, они как-то в детстве на рассвет забрались — Аой тогда чуть не плакала от страха, но эти краски неба... Будто апельсиновый сироп разлили по горизонту. Видимо, ради этого Хината и впихнула ей в руки жумары сейчас: «Да ладно тебе, мы же на соседний холм, не Эверест!». Вот они и копошатся каждые выходные —