Андрей Калашников

Сергей нашел старые чертежи яхты в подвале школы, куда залез за забытой указкой учительницы географии. Собрал ребят у пирса: Оля, которая вязала сети с дедом-рыбаком, Игорь, вечно пахнущий машинным маслом, и младший Витя с потрепанным учебником по навигации. «Двигатель починим, если достанешь шестерни от «Зорьки», — бросил Игорь, указывая на ржавый катер у причала. Брезент для паруса выменяли у дяди Вити на три банки болгарских томатов — Оля торговалась, притворяясь, что уходит. Собирали корпус
Представь: гражданская война, всё вокруг в дыму и крови, а посреди этого ада — история, от которой мурашки. Вот есть у нас красный командир (оказывается, раньше школярям грамоте учил!), и решает он отправить в Москву Ваньку — парнишку-поэта, который, наверное, больше в рифмах, чем в винтовках, смыслят. А? Типа, «вези свои стихи в журнал „Революция и поэзия“», мол, пробивайся, товарищ! Ну и кому поручают опеку? Да обычному солдату Сорокину — этакому деду-профи, который, кажется, уже сто войн