Тарас Денисенко

Валера, пятнадцатилетний парень с облезлым рюкзаком, каждый день после школы пробирался через дворы Подола, чтобы проверить самодельную антенну на крыше пятиэтажки. Отец, Николай Иванович, чинил проводку в соседнем магазине, ворча: «Вместо придуриваться с этими железяками, лучше бы паяльник в руки взял — помог». Мать, Людмила, вытирая пыль с баночек в аптеке «Здоровье», бросала в телефон: «Опять уроки прогулял? Сережа из 32-й квартиры в медунивер поступил, а ты…» Валера, зажав между ухом и
В небольшой хате под Чигирином Богдан, затянутый в простую сорочку с вышитым воротом, точит саблю, пока его старший сын Тимош чистит конскую сбрую. «Батьку, якщо знову відправлять податок на сіль, хлопці з Січі не стерплять», — бурчить юнак, кидаючи ганчірку в дерев’яну миску. Жена Анна, закатавши рукава, ставить на стіл горщик із борщем, коситься на потертий лист з печаткою коронного гетьмана: «Ти ж знаєш, як вони зраджували твого батька. Чекати — це вже зрада». За вікном чути, як козаки біля
Миша, пятнадцатилетний паренёк в потёртой куртке авиамеханика, каждое утро пробирался через заросли крапивы к полуразрушенной крепости XVIII века на окраине города. Там, в подвале с прогнившими балками, он чинил старые часы с кукушкой, которые когда-то собрал его дед — Николай Петрович, слесарь-самоучка с трясущимися руками. «Шестерёнку не туда вставил, — ворчал старик, выковыривая из кармана засахаренную карамель. — Смотри, как я в сорок втором делал…» В соседнем квартале бригада
Вот, представляешь, две подруги – Катя и Полина. Не разлей вода, честное слово! Гуляли вместе, секретами делились, а потом – бац! – Катя берет и влюбляется в Сашку, Полининого парня. Ну ты ж понимаешь, да? Подруга-то как взбеленилась – дружба в щепки, обида, слёзы. Разошлись они, как в плохом сериале: хлопнула дверью Полина, Катя с Сашкой в свой мирок... А дальше – классика жанра. Свадьба, кольца, «люблю до гроба». Жили припеваючи, пока жизнь не подкинула сюжетный твист. Катя начала таять, как
Вот, представь: обычная советская часть, деды вовсю готовятся к дембелю. Ну а как же без традиционного «прощального подарка» молодым? Все вроде покорно гнутся — привыкли уже, видно. Но тут рядовой Билык, как чёрт из табакерки, вдруг взбрыкнул. И один из этих «стариков», весь такой напыженный, бросает ему: «Да я тебя и пальцем не трону. Такие, как ты, у нас сами на удавку напрыгивают». Честно, мурашки по коже, когда такое слышишь. Понимаешь же, что это не просто слова — они как проклятие