Хыу Тяу

Линь, 16 лет, копается в старом сундуке на чердаке бабушкиного дома в пригороде Ханоя. Рядом валяются облупившиеся куклы из папье-маше и фотографии 80-х с выцветшими углами. Под стопкой школьных тетрадей она находит дневник с обложкой, обтянутой шёлком цвета индиго — на первой странице имя *Тхуи*, бабушкина младшая сестра, пропавшая в 1975-м. «Ты нашла его… Лучше бы не трогала», — бабушка хватает Линь за запястье, когда та показывает находку за ужином. В ту же ночь девочка видит во дворе тень в
Лиен, 19 лет, в рваной соломенной шляпе, копается в высохшей земле у хижины с треснувшими глиняными кувшинами у порога. Её сосед Хоанг, коренастый рыбак с татуировкой карпа на предплечье, чинит сети, брошенные на пыльный причал. «Дождей не было три месяца, — бормочет Лиен, вытирая пот с виска, — река скоро станет лужей». Хоанг хрипло смеется: «Завтра шторм с моря придёт, слышишь, как чайки орут?» Ночью ветер срывает крыши с бамбуковых домов, а вода заливает огороды с увядшим базиликом. Беженцы
Май Ань, в потёртой джинсовой куртке, каждое утро протискивается между лотками с *фо* на рынке Бен Тхань, чтобы успеть на дневную смену в кафе «Сайгонский рассвет». Заведение с липкими столиками и гирляндами из бумажных фонарей, где она разносит *бао-бун* музыкантам. Лам, парень с татуировкой дракона на запястье, чинит динамики в подсобке. «Спой хоть пару строчек, а то я засыпаю под этот треск», — бросает он, втыкая штекер в микшер. По вечерам Май Ань прячет гитару под прилавком, чтобы
В перегруженном офисе на улице Чан Хунг Дао Лонг, адвокат с привычкой теребить ручку во время раздумий, листает папку с делом о наследстве. Май, его ассистентка в поношенных кедах, ставит перед ним стакан кофе со сгущёнкой: «Босс, через час встреча с клиентом из Дананга. Вы опять забыли про обед». Кондиционер гудит, как мотоцикл на перегазовке, а на столе валяется чек из соседнего ларька, где Май каждое утро покупает багеты. Лонг игнорирует замечание, тычет пальцем в документ: «Здесь ошибка в
Линь, продавщица на ханойском рынке, обнаруживает, что её двухмесячная дочь Ань исчезла из больницы после планового осмотра. Врач Тыонг холодно заявляет: «Ребёнок умер от осложнений, тело кремировали». Не веря официальной версии, Линь пробирается в архив ночью, находя папку с пометкой «Ань Нгуен» — в графе «статус» карандашом зачёркнуто «переведена в Хошимин» и вписано «летальный исход». На окраине города она находит медсестру Ти, которая шепчет, отводя глаза: «Они сменили браслет… ваш муж Минь