Сураадж

Адитья, полицейский в потёртой форме, копошится в бумагах на кухне своей хрущёвки. Вчера из Дхарави пропал Риту, парень, который чинил ему сломанный радиатор. На столе — фотография: мальчик в заляпанной маслом футболке стоит рядом с грузовиком «Шри Лакшми Транспорт». Мира, её волосы пахнут дешёвым кофе с уличной лавки, стучит пальцем по экрану ноутбука: «Все грузы шли через фирму Гупты. Даже твой
Арадхана, 27 лет, каждое утро развешивает гирлянды из лука и чили у своей уличной закусочной в переулке возле станции Чарни-Роуд. Ее брат Викрам, 32 года, в это время ругается с поставщиком риса, который вместо басмати привез дешевый сорт. «Ты думаешь, клиенты не заметят? — тычет он в пачку пальцем, — Это как подать чай с солью вместо сахара!» В углу кухни стоит фотография их отца с запиской:
Амиша, 23 года, каждое утро замешивает тесто для пакора в тесной закусочной отца Раджеша на рынке Кроуфорд в Мумбаи. Вентилятор скрипит, не справляясь с паром от котлов с далом, а Раджеш, вытирая пот полотенцем на плече, шипит: "Снова добавила чили в чатни? Это как плевок в лицо твоей покойной бабушке". Девушка прячет под прилавком блокнот с рецептами — там смесь кардамона с лаймом для
В деревне Аллахабад 14-летний Адитья копался в ржавом моторе отцовского трактора, пока мать, Мриналини, кричала с порога: «Если не придешь к ужину, останешься без дхал!» Отец, Пракаш, в заляпанном грязью дхоти, считал рупии на крыльце — денег не хватало даже на бензин. На соседнем поле старик Джоши учил внучку Гаури сажать рис, ворча: «Горожане скупают землю под свои цементные коробки, а ты
Индер, бывший капитан армии с шрамом на левом предплечье, возвращается в родную деревню Рампур, затерянную у подножия Гималаев. Отец, Викрам, сгорбленный над потрескавшимся чайником, бросает: «Ты думаешь, я не ставил капканы?» Вокруг — запах тлеющих дров и карри из соседней хижины. Дети перестали ходить за хворостом, а у колодца нашли окровавленный платок жены лесника. Индер ночью проверяет
В заброшенном цеху хлебозавода на окраине Рытвинска Илья Сомов, электрик с обожжёнными кислотой пальцами, вытаскивал из-под прогнившего пола папку с накладными. Его друг Максим, водитель с татуировкой «1986» на шее, приглушённо свистнул: «Смотри – все поставки муки на контору Шмакова. А в печи месяц гниёт зерно с плесенью». Илья перебирал распечатки с поддельными подписями, вспоминая, как