Виктор Жданов

Иван та Петро, два брати з села Підлипці, кожного літа міняють рибачку на мотузки й пастки. Їхня ціль — Степан Кайдаш, сусід, який нічним часом викопує їхню картоплю з городу. «Сьогодні впіймаємо, як ту жабу в криниці», — шепоче Петро, закріплюючи силосну яму під грушею. Кайдаш з’являється о третій: у кашкеті, з лопатою через плече, але замість грядок йде до комори, де Іван сховав бочку з самогоном. Зсередини чути брязкіт бляшаного відра — пастка спрацювала. На ранок брати знаходять порожню
Марічка, висока блондинка з татуюванням сови на щиколотці, працювала водійкою шкільного автобуса у селі Підгірне. Щопонеділка вона зупинялася біля крамниці "Соняшник", купувала каву у термос і жувала насіння, поки діти з криками розбігалися по сидіннях. "Ти ж знаєш, що п’ятнадцята зупинка — моя", — гримів дід Павло, вдаряючи палицею об поручень, коли вона випадково проїжджала повз його хатину з синіми ставнями. По вечорах Марічка малювала олівцем портрети незнайомців зі
Оксана, в розовом платке с выцветшими узорами, раскладывала карты на кухонном столе в хрущёвке на Оболони. За окном дребезжал трамвай №18, а дочь Лиза, жуя бутерброд с колбасой, спрашивала: «Мама, правда, ты вчера бабке Степановне смерть напророчила?». В коробке из-под конфет «Ромашка» хранились фотографии клиентов — рядом с пятном от вишнёвого варенья лежал снимок женщины в синем пальто, найденной мёртвой у рынка «Левобережный». Следователь Виктор, пахнущий дешёвым одеколоном, втёрся в доверие
В небольшом городке под Львовом двадцатитрехлетний Валентин подметает аллеи заброшенного кладбища, поправляя сползший шарф. Его наставник, Игорь, шестидесяти лет с лишним, чинит ржавую калитку, бурча: «Опять венки с могилы Степана украли… Третий раз за месяц». Вечерами они греются в сторожке: Игорь разливает чай в треснутые кружки, Валентин разглядывает старые фото в альбоме с выцвевшими надписями на польском. Иногда приходит Аня, дочь местного священника, — оставляет у ограды корзинку с
Марьяна, с розовой прядью в волосах, разгружала ящики с консервами за продуктовым магазином на Оболони. Рядом валялись пустые сигаретные пачки «Прима», а из открытого окна третьего этажа доносились крики соседей: "Опять вода горячая кончилась!". Вечером, за чаем в общаге, ей позвонил двоюродный брат Игорь — голос с хрипом, фраза "Не подходи к старой котельной на Трухановом" оборвалась. В трубке щелкнуло. На следующий день она нашла в его комнате под кроватью карту Донецкой
Вера Ковальчук, хирург в полуразрушенной больнице села Заречное на Харьковщине, утром обнаруживает пустые шкафы в аптеке. Фельдшер Николай, перебирая пузырьки с этикетками «1998», бросает: «Аспирина нет, даже йод закончился». Она берет ключи от старой «Таврии», едет в райцентр — дорогу размыло, машина вязнет в грязи. На обочине видит мужчину, присевшего на корточки: Андрей Гончаренко, фермер, порезал ногу ржавым листом металла. «Доктор, хоть веревкой перетяни, а то истеку», — смеется сквозь
Андрей, в помятом пиджаке и с рюкзаком из кожзама, вылез из автобуса с треснувшим задним стеклом. Водитель, вытирая руки тряпкой, бросил: «Ще пів години, якщо мостик не розмило» — запах солярки смешивался с дымом от костра, где местные подростки жарили каштаны. В селе Глибокая Долина он сразу пошел к отцовскому дому через овраг, где когда-то уронил Марину сумку с учебниками. Она теперь работала в аптеке, продавая йод и бинты, а ее дочь Лиза, в розовых кроссовках, каждый вечер выгуливала козла
Лида вернулась в село под Херсоном после двух лет учебы в Киеве. Сестра Марина встретила ее на пороге старого дома с крыльцом, покосившимся от дождей: «Опять в резиновых сапогах? Городская мода?» В комнате пахло вяленой рыбой и полынью — отец, как всегда, развесил улов на веревке над печкой. Лида достала из рюкзака книгу по психологии, предложила помочь с уроками младшему брату Степке, но Марина фыркнула: «Здесь не экзамены сдавать, картошку окучивать надо. Завтра на рассвете». За ужином, пока
Андрей, в рваной куртке и с пачкой сигарет в кармане, каждое утро толкался у киоска возле станции метро «Левобережная», покупая дочке Лизавете шоколадный рулет. Он приносил его в хрущевку на Троещину, где Оксана, бывшая жена, встречала его скрещенными руками: «Опять на подачки рассчитываешь? Вчера в школе справку про врача требовали — ты где был?» Дочь пряталась за дверью, собирая пазл с котиком, который Андрей подарил на прошлый Новый год. Вечерами он подрабатывал разгрузкой фур возле Рынка