Ян Жун

Ли Мэй, 14 лет, дочь владельцев маленького магазина соевого молока в переулке Чэнду, постоянно опаздывает в школу из-за ночных кошмаров. В одном из них она видит треснувший нефритовый амулет, который позже находит в ящике с утренней выпечкой. «Это бабушкин?» — спрашивает она мать, разглядывая гравировку в виде дракона. В тот же день на уроке математики амулет нагревается, и одноклассник Цзян внезапно падает без сознания, а из его рта выползает тень, похожая на скрученную проволоку. Ли Мэй
А-Ху, паренёк лет десяти, каждое утро проверял глиняные кувшины у порога хижины — надеялся, что за ночь скопилась хоть капля воды. Ветер гнал песок через щели в ставнях, оставляя жёлтую пыль на столе, где дед Лао чинил сломанный компас. «Легенды — не пустой звук, — хрипел старик, завязывая мешок с высохшим рисом. — Под дюнами течёт целое море, но дорогу укажет только тот, кто слышит шепот песков». А-Ху скептически щурился, растирая потные ладони о заплатанные штаны: вчера он три часа рыл
В эпоху Тан Сяо Цянь, дочь владельца чайной лавки, ежедневно раскладывала высушенные листья пуэра на бамбуковых подносах. На рынке, где пахло жареным кунжутом и вяленой уткой, она столкнулась с Лян Цзе — младшим чиновником, проверявшим налоги. **"Ваш отец задолжал за три месяца, — сказал он, перебирая деревянные бирки с иероглифами, — но этот чай… пахнет, как в моём детстве"**. Они тайком встречались у старой пагоды: он приносил ей свитки с поэзией, она зашивала дырки на его служебном