Риа Катайя

Сами застрял в раздевалке клуба «Полярные волки», вытирая лезвия коньков тряпкой, пахнущей машинным маслом. Его младшая сестра Лина ждала у входа, мусоля конфету «Фацер» — единственное, что осталось от их отца, инженера-гляциолога, погибшего полгода назад при взрыве на портовом складе. В кармане куртки Сами нашел ключ от лаборатории на улице Катаринанкату, где среди графиков таяния льдов
Элиас копался в рюкзаке, доставая смятый пакет с бутербродами, пока Лина всматривалась в лед на озере Инари. «Твой отец говорил про эти вспышки?» — спросил он, отламывая кусок хлеба. Она молча достала из кармана потёртый компас, стрелка дёргалась, будто пыталась вырваться. В их посёлке под Рованиеми уже неделю не работали спутниковые тарелки, а в школе шептались, что старый маяк на сопке светится
Ээро, 32-летний безработный музыкант с рыжей бородой до груди, получает звонок от сестры Йенни: «Ты же любишь детей? В садике «Солнечный зайчик» ищут мужчину-воспитателя. Хочешь попробовать?». Он соглашается, надевая единственную чистую рубашку в горошек. В первый день пятилетняя Лина спрашивает, застряла ли у него на лице «коричневая кошка», а шестилетний Олави пытается потрогать бороду во время
Юха, 32 года, и Анна, 29, живут в панельной пятиэтажке в районе Камппи. Их квартира на третьем этаже — кухня с отслоившимися обоями, балкон, заставленный пустыми горшками от петуний, и детская, где висит мобиль с потрепанными плюшевыми медведями. Эмилю, сыну, три недели — он просыпается каждый час, кричит так, что сосед снизу стучит шваброй по потолку. Анна, в растянутом свитере с пятном от
Знаешь, как часто кажется, что счастье — это билет в другую жизнь? Вот Ирина так и думала: вышла замуж за крутого финского архитектора, переехала в уютный домик где-то среди сосен, родила дочурку-умничку. Казалось бы, мечта! Ан нет... Годы идут, а в отношениях трещина — то ли любовь ушла, то ли просто накопилось. Ну а как иначе, когда ты все время «идеальная жена», а себя-то и потеряла где-то? В