Владимир Любовский

Лиза, в засаленной куртке с запахом солярки, возвращается с ночной смены на металлургическом комбинате. В холодильнике — пустые банки из-под соленых огурцов и полпалки маргарина. Саня, в потертых джинсах и с рюкзаком, заштопанным изолентой, роется в шкафу: «Ты опять с Лехой из цеха?» — бросает, не глядя. Сестры живут в пятиэтажке с облупленными подъездными стенами, где соседский кот постоянно
Сергей сплюнул в лужу у входа в трактир «У Гришки», поправляя рваный картуз. На фабрике за Солянкой недоплатили — опять счетовод с тухлой ухмылкой бросил: «Жди следующей пятницы, щенок». Мать кашляла за перегородкой, требуя чаю с малиной, а сестра Маша, вернувшись с рынка, сунула в руку черствый калач: «Клык спрашивал тебя утром. Сказал, заклад принес — иль сам придешь, иль ноги выбьет». В
Ольга и Алексей, пара из Питера, влезают в кредиты, чтоб купить полуразрушенный дом в деревне под Тверью. Ольга, бывшая учительница, таскает вёдрами воду из колодца — насос сломался в первую неделю. Алексей, бросивший офис менеджером, ковыряется в стареньком «Запорожце», пытаясь доехать до райцентра за стройматериалами. «Ты же сам говорил — свежий воздух, тишина», — бросает она, когда он ругается
Сергей «Черемша» Иванов, бригадир из Черемушек, каждое утро начинал с разбора заказов на ремонт квартир в панельных девятиэтажках. Его напарник, Дмитрий «Димас» Петров, в это время торговал подержанными BMW у метро «Авиамоторная», пряча сигареты от камер. «Опять эти клиенты с Химок просят скидку за шумоизоляцию, — хрипел Сергей в трубку, заедая пельмени майонезом. — Скажи им, что без предоплаты
В приморском городке под Владивостоком местный рыбак Сергей Михеев находит в сетях дохлую нерпу с жёлтыми пятнами на шкуре. Запах мазута и тина — обычное дело после шторма, но Катя, медсестра из поликлиники на Советской, 15, замечает у детей странные приступы кашля. «Серега, тут не штормом пахнет, а химией», — бросает она, разглядывая пузырёк с маркировкой «РН-12», выброшенный на пирс. Тем