Хуан Цяньшо

Ли Вэй, парень в засаленной куртке с пятнами типографской краски, каждое утро пробирался через узкие переулки Чунцина к фабрике «Синьхуа». Там, среди грохота станков, он сортировал пачки газет, украдкой рисуя в блокноте эскизы для Сяо Линь — девушки из аптеки на углу, где пахло мятой и дешёвым бальзамом. «Через месяц точно куплю тебе тот шарф с рынка, бирюзовый, как твои серёжки», — бормотал он,
В деревне у подножия гор, где крыши домов кроют бамбуком, Лин Лун скрывает клыки, обматывая лицо полотенцем во время утреннего умывания. Его мать, Шао И, прячет в сундуке старую карту с отметкой пещеры, где когда-то нашли волчий амулет. "Соседи учуют запах шерсти, если не будешь осторожен", — шепчет она, разминая тесто для лепешек. Лин Лун ворует куриные яйца у старосты Ли, чтобы
Ли Вэй, девушка в фартуке, заляпанном мукой, замешивала тесто в крохотной пекарне на окраине Шанхая, когда Чжан Юй ворвался с папкой документов. «Подпишешь здесь и здесь, — ты получишь долю из наследства, я — квартиру от бабушки. Никаких чувств, только договор». Он поправил очки, оставив белый отпечаток пальца на стекле. Вечером они сидели на кухне с зелёным пластиковым столом: Ли Вэй грызла
Лун Жи И, с облупленной татуировкой дракона на предплечье, рылся в бумагах отца в тесной комнатке над аптекой «Золотой корень». Среди квитанций за электричество и списков трав он нашёл конверт с фотографией заброшенного цеха на окраине Чунцина. «Ты лезешь не в своё дело», — бросил Вэнь, мясник с рынка на Цзиньюнь-цзе, вытирая руки окровавленным фартуком. Лун, не глядя, сунул фото в карман куртки,